состояли не из твердой субстанции, а из болотного ила, что понемногу засасывал ее жизнь.
Сколько их? Девять? Девять.
Открывая дверь, она заранее морщила нос: в последнее время мать стала ходить под себя.
Впрочем, Марфа воспринимала этот акт непроизвольной дефекации, скорее, как обратную
сторону parampara, передачи опыта от родителей к детям. Испражняясь, мать утверждала
свое право полного цикла. Круг замыкался в исходной точке. Тело не поспевало за
разумом, возвращающим свои младенческие характеристики, оставаясь старческим,
смрадным.
Мать встречала ее лежа в кровати, укрытая по шею одеялом, щедро источающая миазмы.
Глаза ее по-совиному мигали, выражая привычную растерянность.
-Пришла, Катенька! - радостно шепелявила она.
Иногда мать узнавала Марфу. В эти мгновения глаза ее были средоточием боли. Впрочем,
через минуту взор ее снова туманился забытьем.
В один из таких дней, сидя за воспитательским столом и наблюдая бессмысленную
внешне муравьиную возню детей вокруг, Марфа четко осознала, что следует делать.
-Марфа Сергеевна! Голубушка! - орал Дмитрий Германович предоргазменно. За ним
нелепо ковылял Антоха. В левой руке он сжимал то ли пластилин, то ли что поужасней.
-Здравствуйте, Дмитрий Германович, - твердо сказала Марфа, - подвезете меня? - в душе
ее зеленело безумие.
- Всенепременнейше! - заверещал Дмитрий Германович, впрочем, несколько
ошеломленно. Поведение его vis-a-vis, отчасти, не укладывалось в ежедневный сценарий.
Когда Дмитрий Германович взял ее за локоть, помогая сесть, Марфа нарочито потерлась
бедром о его промежность, при этом одарив его недвусмысленным взглядом. Дмитрий
Германович запыхтел.
- Только едем быстрей, Дмитрий Германович, - процедила Марфа, - мне о многом нужно с
вами поговорить.
Ехали быстро и молча. Позади вовсю храпел Антоха.
Подъехали к дому. Дмитрий Германович заглушил мотор, выключил фары и открыл, было,
рот, дабы извергнуть дневную порцию делерия, что жрал его мозг, но Марфа опередила
его.
- А хотите, Дмитрий Германович, я вам хуй пососу?
Взвыв тихонько, Дмитрий Германович ястребом метнул взгляд на заднее сиденье, тотчас
же повернулся и уставился на Марфу, заглатывая воздух. Выпуклость в его промежности
увеличивалась на глазах.
- Э… мээээ…
- Ну что вы все мычите, Дмитрий Германович? - засмеялась Марфа и легонько шлепнула
его по ширинке, - вот уж шесть месяцев как хотите меня трахнуть, а дальше «ээээ, мээээ», дело не заходит. Или вы, быть может, Дмитрий Германович, импотент?
