Помрачнела братва. Вот и на сей раз Каин оказался прав. Зря его остальная братва не послушались. Одно утешение: на сходке Каин и словом не обмолвился, куда он намерен уйти из Москвы, а посему воры даже на самой жестокой пытке не могут ничего рассказать судьям. Все-то Каин предусмотрел! Так что сыскные люди, не зная куда кинуться, будут искать воров только в Москве. О Макарьевской же ярмарке никому и на ум не взбредет.
Недалече от Вязников приключился забавный для братвы случай. По дороге их обогнал с возом соломы пьяный мужик. Иван остановил сивую кобылу и сказал:
— Слышь, милок, подвез бы нас до города.
Мужик (борода черная, растрепанная), сидевший на возу, вдруг яро забранился:
— Ступай прочь, волчья сыть! Тоже мне барин нашелся.
— Да ты что, мужик? У нас ноги отваливаются. Подвези!
— Отчепись от Сивки, пока вожжами не взгрел. Отчепись, поганая харя!
Каин, разумеется, такого оскорбления стерпеть не смог.
— Видит Бог, сам напросился. А ну стащите сего мужика с воза, братцы, и привяжите его к дуге.
Мужик забрыкался, но куда там!
— Дале что?
— Аль не уразумели? Доставайте огниво и запалите солому.
— Уразумели, Каин. Потешимся!
Когда солома запылала, Зуб ударил кобылу сапогом; та испугалась, дернулась в сторону от дороги и помчала по полю.
Хохот на сто верст! Лошадь мчала до тех пор, пока телега не свалилась с передней оси, но Сивка продолжала тащить телегу с горящей соломой и с привязанным к дуге возницей до деревни.
Бесчеловечной оказалась шутка Каина, ибо мужик едва ли остался жив.
Перед самым городом, Иван остановил ватагу.
— Теперь, братцы, надо покумекать о тарантасе. Я обряжусь купцом, а вы, никуда не заходя, минуете Вязники и дождетесь меня с тарантасом.
— Другое дело, Каин, — возрадовалась ватага.
Войдя в город, Иван направился к Гостиному двору, подле которого стояло несколько экипажей. Были среди них и два вместительных тарантаса, крытые кожей на деревянных дугах. Возле одного из них прохаживался дюжий ямщик.
— Далече ли хозяин твой, борода?
Ямщик окинул пытливым взглядом купца в богатой сряде и слегка поклонился.
— Какая надобность в хозяине, ваша милость?
— По торговому делу.
Иван протянул ямщику семишник и добавил. — Не поленись позвать, борода.
— Сей момент!
Вскоре из Гостиного двора выкатился колобком маленький, но тучный купчина в картузе с лакированным козырьком, сюртуке и синей жилетке, поверх коей висела золотая цепочка, уходящая в карман, в который были вложены круглые серебряные часы — неизменный атрибут солидного торгового человека.
