) наша армия должна была перейти в наступление, результаты коего сразу в корне прекратили бы всякие намеки на недовольство и вызвали бы в стране взрыв патриотизма и ликования».
Присяжный поверенный Александр Керенский, ставший в 35 лет министром юстиции, этот «заложник демократии» обрушивался на патриотически настроенное офицерство, как на «осколки старого режима», продвигая власть в солдатские комитеты. Сам же, когда его никто не слышал, истерически швырял своему адъютанту: «Гоните вы эти проклятые комитеты в шею!»
Лидеры Совдепа Николай Чхеидзе и Матвей Скобелев, рвавшие рубаху на митингах и заседаниях Временного правительства за «полную демократизацию армии», в перерывах заседаний в частном разговоре за, стаканом чая признавали необходимость суровой военной дисциплины и жаловались на свое бессилие провести эту идею через Совдеп.
Популярный в войсках и считавшийся «своим» для солдатской массы генерал Брусилов, ставший главкомом, заигрывал с могилевским советом, приглашал к себе для бесед, убеждал, что не допустит в Ставке проявления контрреволюционного движения. Ратовавший за освобождение армии от «консерваторов» генерал потом признавался Деникину: «Антон Иванович! Вы думаете, мне не противно махать постоянно красной тряпкой? Но что же делать? Россия больна, армия больна. Ее надо лечить. А другого лекарства я не знаю».
Даже любимец и надежда офицерского корпуса генерал Лавр Корнилов, назначенный 5 марта «первым революционным командующим» Петроградского военного округа, не побрезговал популизмом. Будущий глава Белого движения повел себя более чем революционно. Сначала он явился в Царскосельский дворец и арестовал царскую семью, затем лично вручил Георгиевский крест 4-й степени унтеру Кирпичникову как «герою революции», присвоив ему чин подпрапорщика.
Кстати, это не помешает менее чем через год полковнику Кутепову явившегося к Корнилову на Дон наниматься добровольцем «подпрапорщика» за шиворот выволочь за ближайший сарай и пустить «в расход». В память о бунте Волынского полка.
Врали интернационалисты во главе с Львом Троцким, проповедуя «мир без аннексий и контрибуций», тем временем пытаясь сколотить вооруженные отряды для откровенной Гражданской войны. Врали вошедшие в состав Временного правительства эсеры, ратовавшие за «порядок в стране», а на деле закрывавшие глаза на буйства своих главных избирателей — крестьянства, кинувшегося жечь помещичьи усадьбы и делить «буржуйское» имущество и землю. Врали большевики, называвшие себя «пролетарской партией», а на деле устами своего лидера Ленина объявлявшие мелкобуржуазным и «контрреволюционным» весь без исключения «сельский пролетариат» — крестьянство.
