С вершины сопки, в граните которой мы искали оловянный камень, я приметил белую западинку, обрамленную широкой рамой черных лиственниц.
Снежная западина была очень красива — белым фарфоровым блюдцем она лежала на черной скатерти зимней тайги.
Каждое утро, отправляясь на работу, мы непременно чем-нибудь отмечали белую западину.
— Вот растает наше блюдечко — значит, и у нас наступит лето, — говорил я Попову. — Давай заметим, когда оно исчезнет.
Попов промолчал.
Сбежали с гор ручьи. Оттаяли снежные шапки на вершинах. Расправил согнутые члены и потянулся к небу стланик. Все признаки весны, а наша западинка, как ни в чем не бывало, лежит себе фарфоровым блюдцем, только теперь уже на зеленой скатерти, потому что лиственницы сплошь оделись в зеленые шали.
— Вот ведь какая привередливая, не тает!
— А она и не растает, — сказал Попов, — Забой! Он маленько подтаял, только мы не видели, слежался и до нового снега выстоит. Хоть западинкой этой, а не уступает зима колымскому лету!
Зима действительно не уступила, и мы перестали ждать, когда растает белая западина.
А время не ждало, не останавливаясь, бежало оно своей чередой. Наступил сентябрь. По-осеннему разрумянился березовый ерник. Сначала робко, а потом все гуще и резче зажелтели лиственницы. Только наша западина красовалась нетронутым фарфоровым блюдцем, но уже на золотой скатерти осенней тайги…
Утром прежде всего глянул я на снежную западинку, а она не белая — вся золотой пленкой покрылась.
— Или солнце осеннее с ней озорует?
Попов ухмыльнулся и резко ударил обухом топора по стволу лиственницы. Посыпался частый дождь желтых колючих иголок, они запорошили шапки, плечи.
— Так это иглопадом замело нашу западину?
— А то чем же? Тайга! Она теперь всю землю колымскую позолотит.
Попов, как всегда, давал мне предметный урок естествознания.
Так и не растаяла наша белая западинка, не дождались мы ни настоящей весны, ни полного лета. Только осень на короткое время позолотила снежное блюдечко, но вскоре наступившая зима замела свежим снегом и эту позолоту.
Наша белая западинка нерушимо лежала на черной скатерти зимней тайги.
