(бред – «я сам вызвался», но ведь в этот раз оскорбление нанесено Пушкиным адресно Геккерну-старшему. Зачем же притягивать за уши старую историю, да еще косвенно признавая, что в ней Дантес «обнаружил недостаток храбрости». В гипотетической дуэли с Пушкиным Геккерн-старший по всем канонам защищал бы свою честь, и только свою); а если бы я пал жертвой, то его жена осталась бы без поддержки, так как мой сын неминуемо выступил бы мстителем. (Это уже двойной бред: мщение за погибшего на дуэли по дворянской морали в европейских цивилизованных странах исключалось. Кровная месть считалась уделом диких народов – корсиканцев, сицилийцев, горцев Кавказа.) Однако я не хотел опереться только на мое личное мнение (ой-ли, неужели только личное?) и посоветовался с графом Строгановым, моим другом. Так как он согласился со мною, то я показал письмо сыну, и вызов господину Пушкину был послан».
Таким образом, Геккерн, по его же свидетельству, приехал к графу Строганову уже с готовым «своим» мнением. А граф Строганов всего лишь согласился с Геккерном, т. е. рассказал, как можно, не осрамившись, перевести оскорбление отца на оскорбление сына с соответствующим вызовом, исходящим от сына. Процедура была достаточно сложной. И находившиеся в шоке Геккерны явно напортачили. Дело в том, что барон Геккерн все-таки лично должен был ответить на оскорбительное для него письмо Пушкина.
После стандартных слов возмущения текстом полученного письма Геккерн-старший пишет: «Мне остается только предуведомить вас, что виконт д'Аршиак едет к вам, чтобы условиться о месте встречи с бароном Жоржем Геккерном и предупредить вас, что встреча не терпит никакой отсрочки.
Я сумею позже, милостивый государь, научить вас уважению к званию, которым я облечен и которого никакая выходка с вашей стороны оскорбить не может».
И подписи:
«Барон Геккерн.
Читано и одобрено мною.
Барон Жорж Геккерн».
Замечательно! Если господин Геккерн-старший облечен таким званием, «которого никакая выходка оскорбить не может», то нет повода для дуэли. Далее в письме нет ссылки на то, что Пушкин в своем послании барону попутно оскорбил Дантеса. Тем не менее, Геккерн-старший выставляет на поединок своего сына. При этом он совершенно не логично притягивает буквально за уши ноябрьскую историю с несостоявшейся дуэлью. Формально сын вообще ни при чем: тебя оскорбили, ты обидчику посылаешь секунданта, они договариваются о сроках и условиях дуэли. Здесь не так: Жорж «читает и одобряет» свое участие в дуэли, а папаша выдвигает условия: «встреча не терпит никакой отсрочки», и назначает секунданта: «виконт д'Аршиак едет к вам».
