Проводив семью, Павлик приготовил яичницу из страусиного яйца, запил ее молоком кокосового ореха и, прихватив бутылку виски из брошенной без присмотра посольской кладовой и длинную белую похожую на наш батон булку, упакованную в целлофан, отправился на крутой берег Голубого Нила, который задумчиво и чинно нес свои волны мимо посольского парса. Тут у Павлика было любимое местечко. Он сел на траву и закурил. Никто не обращал на него ни малейшего внимания. Здесь к нему привыкли. Семиметровый питон Толик, обвив могучий ствол, мирно переваривал очередного кролика, и если бы не оранжевое пятно на плоской Толиковой голове, то питона можно было бы принять за лиану. Наверху в густой кроне повисла мордой вниз худосочная мартышка Иришка. Она медленно раскачивалась, баюкая саму себя. Внизу, совсем недалеко от берега, на ослизлой грязной коряге возлежал крокодил Геннадий, погожий на чучело древней рептилии из зоологического музея. Имена животным дал Павлик. Это было нужно ему для общения, но общался он главным образом с Геннадием, поскольку тот валялся прямо под ногами и постоянно находился в поле зрения.
Павлик отпил несколько глотков из бутылки и, разломив батон пополам, стал обильно поливать хлебный мякиш коричневатой жидкостью. Затем размахнулся и швырнул пропитанный алкоголем кусок булки крокодилу. Геннадий с ловкостью циркача поймал подачку и мгновенно проглотил ее, обнажив при этом мощные желтые зубы.
– Вот что я тебе хочу сказать, друг Геннадий, – начал Павлик, сделав еще пару булей, – чем меньше человек значит, тем больше он хочет. Если человек не значит ничего, то он хочет все. Это, между прочем, я о твоем крокодильем президенте говорю. Ты слушай меня, слушай! Крокодил ведь тотем его племени…
Геннадий слушал внимательно. Он давно стал собутыльником Павлика, который честно отдавал приятелю половину своего виски. Когда бутылка пустела, Павлик раздевался, прыгал в теплую, будто подогретую, воду, плыл к Геннадию и нежно гладил его по спине, напоминающей тротуар, вымощенный керамической плиткой. Сегодня однако до этого дело пока не дошло.
– Хэлло, Пол! – услышал Павлик за своей спиной.
Он оглянулся и увидел цээрушника Юджина Скотта, работавшего под крышей американского консульства. Они познакомились на одном из приемов в президентском дворце, когда все миссии еще нормально функционировали. Скотт как раз и был тем самым противником, деятельность которого предписывал нейтрализовать Центр. Ага, злорадно подумал Павлик, значит, и тебя тоска пригнала к мартышкам.
