Павлика Лахтюкова турнули из разведки и устроили на хорошую должность в Минмонтажспецстрой. Нину взяли в информационно-аналитическое управление ПГУ, навесив на ее хрупкие плечики майорские погоны. Сейчас она уже полковник.
Недавно я прочел в одной из газет о смерти Бургабы. Эта скотина подохла от сифилиса, дожив до восьмидесяти лет.
В конце концов, «каждому да воздастся свое» – гласит древняя библейская мудрость.
В России тоска зеленая, в Африке она цвета виски. Начинающий разведчик Павел Лахтюков понял это месяцев через пять после того, как Бургаба, совершив государственный переворот, стал президентом Буганды, небольшой забытой людьми и Богом страны, которая в силу своего выгодного географического положения занимала видное место в стратегических замыслах спецслужб, копошившихся в Центральной Африке.
Реформаторская деятельность Бургабы сопровождалась массовым истреблением населения вверенного ему государства. Впрочем, какие реформаторы обходятся без этого? В первую очередь президент расстрелял, обезглавил и скормил крокодилам всех лиц, замеченных в контактах иностранцами. Таким образом, в числе прочих была уничтожена вся агентура иноразведок, а Павлик и его коллеги из США, Великобритании, Франции, Китая и иных держав так называемого цивилизованного мира практически остались без работы. За месяц описываемых событий из европейской, американской и азиатской колоний бесследно исчезли несколько дипломатов, чей окрас кожи не соответствовал представлениям Бургабы о чистоте человеческой расы. Президент, объявивший себя повелителем людей, зверей, птиц и рыб, не любил чужаков, обожал все черное и твердо верил в лучезарное негритянское будущее планеты.
Главы цивилизованных стран, не разделявшие философских воззрений Бургабы, приняли решение об эвакуации своих представительств. Само собой, убыли и семьи дипломатов. В советском посольстве остались временный поверенный, старик-шифровальщик Алексей Петрович да Павлик Лахтюков. В других посольствах дела обстояли точно так же. Тем не менее, Центр продолжал занудно бомбить Павлика шифровками, которые предписывали либо локализовать, либо нейтрализовать деятельность противника в Центральноафриканском регионе. Человек, сочинявший в Москве эти депеши, был хорошо осведомлен о несостоятельности Павлика, он не ждал от Лахтюкова какой-либо реакции на свои указания. Он просто исполнял служебный долг.
Когда уехала любимая жена Нина с сынишкой, Павлик впал в полное уныние. Нина была умной, блестяще образованной женщиной. Она закончила институт Азии и Африки, владела английским языком. Из болтовни с женами обитателей дипломатического квартала столицы, из местных газет, а также на городском рынке Нина черпала информацию, которая получала положительные оценки Центра и помогала ее мужу держаться на плаву.
