– Я буду заниматься разведкой, ты же станешь охранять Виталика, кормить его и укладывать спать. А о спиртном забудь, иначе всем нам крышка. Усек?
– Усек.
Нина взяла большую хозяйственную сумку и отправилась на знаменитый и роскошный сампальский рынок, который стал главным полем ее деятельности на ближайшие месяцы и годы. Сампальский базар был единственным во всей Буганде местом, где белый мог общаться с черным, не подвергая последнего смертельной опасности. Здесь, копаясь в грудах экзотических овощей и фруктов, разглядывая диковинных рыб, выловленных в огромном озере, носившем имя королевы Виктории, любуясь мастерски выполненными поделками народных умельцев, бранясь с жуликоватыми торговцами, она смогла установить круг лиц, располагавших родственными и иными связями в окружении Бургабы. Доверчивые болтливые туземцы полюбили молодую, красивую, веселую и простую в обращении белую леди, безупречно владевшую английским языком, который в Буганде до сих пор является государственным. Эти аборигены со временем и превратились в тех ценных источников, о которых генерал Болдин спросил Павлика. Недостающие факты и фактики самозванная разведчица черпала из иностранной прессы, а также из болтовни с женами английских и американских дипломатов. Крупицы и обрывки сведений, собранные воедино, превращались в ценную информацию, на основе которой можно было делать выводы и прогнозировать. Шифровки, исполненные Ниной, отличались не только лаконичностью и изяществом стиля. Там просматривались прекрасное знание оперативной обстановки, глубина суждений и умение анализировать сложнейшие хитросплетения геополитических интересов великих держав в Экваториальной Африке.
– Ишь ты! – удивлялись в Центре. – Ведь простым каменщиком начинал свой жизненный путь, а пишет так, будто он академик в седьмом поколении.
– Вернется, назначу его начальником направления, – пообещал как-то Болдин.
И вот режим Бургабы рухнул. В этом была прежде всего заслуга Нины. Именно она подсказала Центру идею науськать на Буганду просоветскую Тарзанию, чья армия насчитывала несколько вполне боеспособных дивизий. Однажды на рассвете тарзанийские войска вторглись в Буганду, а уже в полдень повелитель народов, зверей, рыб и птиц слинял в Эмираты.
Тут пришла пора Павлика возвращаться в Москву. Его встретили как триумфатора. Однако отчет о командировке надо было все-таки писать, а Павлику было легче построить дом, чем сочинить поганую бумажку. Открыжив галочками орфографические ошибки и расставив запятые в жалкой павликовой стряпне, Болдин сразу смекнул, в чем дело, и вызвал незадачливого опера на ковер. Дальше было то, о чем я уже рассказал выше.
