Первого ноября Николас переехал в меблированную квартиру в доме одной овдовевшей графини на Бургштрассе. Достоинствами квартиры, сыгравшими решающую роль при выборе, были ее положение в центре, вид на Шпрее, на королевский дворец и собор на другой стороне реки.
От другого вида Николас, правда, охотно бы и отказался. Графиня, женщина за пятьдесят, хорошо, однако, сохранившаяся, разгуливала в неглиже без всякого стеснения в яркоосвещенных окнах своей спальни в расположенном напротив флигеле. Ясно было, что частое ее появление в таком виде не было случайным. Но что его забавляло, это то, что при встрече с ней на лестнице или в маленьком лифте от нее веяло ледяной неприступностью.
Сразу же по возвращении из Либенберга ему написала Митци Хан, что она вместе с одним молодым венским комиком получила ангажемент в «Зимнем саду», известном варьете на Фридрихштрассе, и что репетиции должны начаться первого декабря.
Письмо пришло как нельзя кстати. Николас до сих пор не подпускал к себе в Берлине ни одно женское существо. Вопрос же Митци, помнит ли он еще о ней, он счел абсурдным, так как их отношения как-никак длились более года. Он тут же послал ей телеграмму, что не стоит ждать до декабря, а лучше приехать сразу же.
Она приехала уже через четыре дня и привезла с собой венский веселый нрав, очарование и шик. Он подозревал, что она в него влюблена, но достаточно умна, чтобы не усложнять признанием их отношения.
Было известно, что мужчины его круга пуще всего стараются избежать ответственности и обязательств, и Митци своим успехом легкой, необременительной подруги обязана была тому обстоятельству, что она хорошо знала свое место. Но иногда, правда, ей не удавалость полностью держать свои чувства под контролем. Так случилось с ней после обеда в день ее приезда, когда они довольно обстоятельно отпраздновали их встречу с бутылкой «Вдовы Клико» в его роскошной спальне. Он чувствовал себя опустошенным и совершенно расслабленным.
— О чем ты думаешь? — спросила она.
— Так, ни о чем особенном.
— Это означает, что это меня не касается. — Она внезапно сникла. — Ты и вправду рад, что я приехала?
— Не говори глупости. Разве я не послал сразу же телеграмму?
— Это так… но ты мне кажешься таким… отсутствующим, будто мы вообще не вместе.
