Необоримая стена - Лариса Владимировна Черногорец

Розовые, румяные ватрушки, рогалики, присыпанные сахарной пудрой, дразнились выглядывающими из под неё алыми капельками повидла. Маленькие круглые пирожные, с нахальными красными вишенками, на шапочках из взбитых сливок, аппетитно красовались на фарфоровом блюде, посреди стола, накрытого белой праздничной скатертью. Акакий Петрович сладко улыбался, наливая крепкий ароматный чай в большие фарфоровые чашки из стоящего тут же на столе пузатого самовара:

— Ты кушай, Настенька, кушай, угощайся, не тушуйся. Марьюшка в отъезде до завтра, а барышня… барышня, никак, спит?

— Спит Акакий Петрович, только что уснула — набегалась за день, умаялась, сначала ни в какую не хотела спать…

— Ну, вот и славно! Вот и славно, ты угощайся, не стесняйся. Вот посидим с тобой почаевничаем…

Слащавая улыбка хозяина и липкий, пронизывающий взгляд настораживали. Акакий Петрович приближался, мягко ступая, точно кошка, которая крадется за добычей. Настя попятилась.

— Ну, куда же ты, птичка, сядь за стол со мной, выпей чайку, или ты меня боишься?

— Ничего я не боюсь! — Настя решительно откинула косу за плечо, рванула на себя стул и, усевшись поудобнее, впилась зубами в белоснежный сахарный бочок рогалика. Акакий Петрович замер. Дрожь нетерпения пробегала по его телу.

— Ты чайку, чайку попробуй. Знатный чаек.

— А чего сами-то? — отхлебнув большой глоток из чашки, Настя вопросительно уставилась на хозяина, — сами то чего чаю не пьете?

— Так сейчас, сейчас, голубка, — хозяин уселся на стул рядом и пододвинул к себе чашку. Взгляд его маленьких, заплывших жиром глазок, стал настолько откровенным, что у Насти больше не осталось сомнений в его намерениях. Хозяйка, его жена, вернется не раньше завтрашнего утра, его дочь, за которой она ходит уже полгода, спит на втором этаже, а слуг нигде не видать. Настя отодвинула чашку и встала:

— Вы простите, Акакий Петрович, не судите строго, негоже прислуге с хозяином чаи распивать, — она решительно пошла к двери и дернула за ручку. Дверь была заперта. Акакий Петрович расхохотался:

— Ну что ты, голубка, куда торопишься, мы ведь с тобой толком и не поговорили, ну куда ты…

В один прыжок Акакий Петрович оказался возле неё. Толстыми короткими пальцами, ухватив за ворот блузы, он подтянул её к себе и, обхватив руками таллию, поволок к диванчику:

— Вот так, вот так, милая, я так давно ждал этого, ну ты же знала, признайся, ты видела, что очень, очень мне нравишься, и ты же понимала, что без рекомендаций в приличную семью тебя вряд ли бы взяли, и если я пригласил тебя сюда…