Он приподнялся на локтях и нежно охватил ладонями ее лицо.
— Перестань, Митци, пожалуйста, перестань. Ты же никогда так не говорила, и в этом всегда была твоя прелесть. Разве мы сейчас не вместе? И у нас все так будет и дальше. Только, пожалуйста, не предъявляй мне никакого векселя, который я никогда не выписывал.
— Вексель? Не понимаю, о чем это ты.
— Неважно. Давай будем одеваться, у нас билеты в «Метрополь», начало спектакля в восемь. Потом мы едем в «Ройяль», это лучший ресторан в Берлине.
Было приятно иметь Митци рядом. И так они вскоре повели, по их мнению, прямо-таки упорядоченную жизнь. Когда он вечером возвращался из посольства домой, она уже поджидала его. Если у него что-то было намечено на вечер, она оставалась в квартире, ужинала одна и ждала его в постели. После того как появился ее партнер по номеру в варьете и начались репетиции, она в такие вечера позволяла себе утешиться с ним. Он любил ее почти так же сильно, как она Николаса, и это было действительно небольшим утешением.
Премьера в «Зимнем саду» была для обоих большим успехом. Митци Хан стали узнавать в кафе и ресторанах, она получала цветы от «неизвестных поклонников», которые, большей частью люди богатые, с положением и почти всегда женатые, проявляли известный интерес к новой звезде сцены. Время от времени она принимала приглашение поужинать, единственно чтобы разбудить ревность Николаса, но всегда в последний момент отказывалась из страха, что он может использовать это как повод оставить ее.
Вскоре после приезда Митци Николас заставил себя наконец нанести визит Годенхаузенам. Он принял пришедшее вновь приглашение на вечер, потому что, ввиду новых отношений с Митци, чувствовал себя неуязвимым к чарам Алексы. В ней он видел живое воплощение Беаты; ее тело, если не все существо, приводило Николаса при тех немногих встречах в слишком сильное расстройство и волнение.
Если слухи о склонностях Годенхаузена соответствовали действительности, то, значит, это прелестное тело ждало настоящего мужчину. В двадцать пять он и не задумался бы о возможных последствиях, которые могут за этим скрываться, но ему было уже тридцать пять.
Целый день он провел в колебаниях, но в четыре часа отправился на вокзал и взял билет до Потсдама.
— Я рада, что вы наконец пришли, — приветствовала его Алекса, и это прозвучало искренне. На ней было платье из голубого бархата, рукава и воротник отделаны кружевами, волосы убраны от лица и заплетены на шее в тяжелый узел. Она выглядела как школьница, юная, нежная, страстно желающая понравиться. — Я уже начала думать, что вы нас умышленно избегаете. Я просто позавидовала моему мужу, когда он рассказал, как вы оба прекрасно провели время в Либенберге.
