Ну разве человеку в здравом уме захочется менять пряную юность на одинокую старость в однокомнатной квартире в разгар войны семейств? А преодолеть промежуток в восемьдесят два года и вернуться из юности в истинный возраст – ох, как непросто.
В это время Сгущёнкин сдался под напором Потаповских аргументов и впустил его в дом. Дед Потап тут же облюбовал кухню (Ах! Сколько стратегий было испытано в этой кухне! Сколько железных аргументов было выложено на кухонный стол между заварным чайником и сахарницей… А в ответ слышались лишь цыканья. Что-ж, пришло время взять реванш).
Вначале дед Потап собирался выяснить обстановку: узнать, действительно ли новый жилец чист от ереси. Далее дед Потап намеревался узнать об особенностях «клиента» и приступить к вербовке.
И только колоритный гость раскрыл рот, как в дверь назойливо позвонили. Сгущёнкин дёрнулся, икнул и засеменил к двери. Там табором толпились и шумели, как рой саранчи, неизвестные люди. Нервы Сгущёнкина основательно пошатнулись.
В первом ряду, щуря левый глаз, а правым нетерпеливо заглядывая в глазок, стояла Марфа Петровна. Она отталкивала от глазка пятерых астрологов, периодически «гавкая» им какую-нибудь гадость.
За её спиной равнодушным телохранителем стояла глухая старушка.
Астрологи не видели, как приехал новый жилец. Зато они слышали шум, учинённый громогласным дедом Потапом и, испугавшись, что пропустят что-то интересное, поспешили на звон, не зная где он.
И теперь этот рой из семи человек, ругаясь и перешёптываясь, ломился к Сгущёнкину.
– Не к добру, – подумал Сгущёнкин, ещё раз заглядывая в глазок.
На мгновение гомон стих, все смотрели на потемневшее отверстие глазка, ибо это был знак, что кто-то смотрит на них. Сгущёнкин осторожно сделал шаг назад: за дверью взорвался гомон голосов.
Из гомона выделились два: низкий женский и высокий мужской.
– Так почему это Вы в гости заходите, а я не могу? Мы такие же соседи как и Вы, – говорил мужской голос.
– И зачем же Вы, Игнат Савельич, напрашиваетесь в гости к соседям? Что это за срочное дело?
– Вы сами зачем так рвётесь к нашим уважаемым соседям?
– Нет, нет, Игнат Савельич, я первая спросила, будьте любезны отвечать.
– А если и отвечу.
– И ответите!
– И отвечу.
– И ответите, ответите. По всей строгости, дорогой мой, ответите.
– А что, неужто я не могу взять и проведать наших добропорядочных соседей. А Вы, позвольте, что здесь делаете?
– А это не Ваше дело, – огрызнулась Марфа Петровна. – Шарлатаны.
