Затем, спустя несколько мгновений, Коннолл крепко к ней прижался и снова поцеловал ее. Все еще, не выходя из нее, он повернулся и повернул Джилли так, что она оказалась лежащей у него на груди.
– В следующий раз ты должен снять с себя всю одежду, – тяжело дыша, проговорила она. В следующий раз. Она хотела, чтобы был «следующий раз». Очевидно, ее мать не сумела описать все стороны семейной жизни.
– Надеюсь, я хорошо продемонстрировал выгоды компромисса, – сказал он, и Джилли слышала, как энергично билось его сердце под ее щекой.
О да! В тот момент она хотела лишь лежать рядом с ним, чтобы он продолжал обнимать ее, как делал сейчас. И тут, словно трубный глас, возвещающий о приближении Страшного суда, зазвучали звуки кадрили.
Коннолл в последний раз проверил состояние наряда Джилли. Туфли, ленты, платье – все выглядело идеально, и все было на месте. Быстро поцеловав ей пальцы, он повел ее с террасы в бальный зал.
Лорд Редмонд стоял возле окон террасы, на его обычно бесстрастном лице читалось выражение, граничившее с раздражением. Еще более обеспокоенной выглядела леди Манроу, стоявшая рядом с графом.
– Наконец-то вы пришли, – коротко бросила мать, когда Джилли выступила впереди Коннолла и остановилась перед своим партнером по танцу.
– Приношу извинения, – непринужденно сказала Эванджелина. – Мы заговорились с одним из садовников о замечательных розах Хаулеттов.
– Это моя вина, – вставил слово Коннолл, хорошо понимая, что подобный разговор съедает время танца, и, испытывая желание отщипнуть от этого времени еще некоторую толику. – Я не потрудился взглянуть на часы.
– Не имеет значения, – сказал Редмонд, предлагая Эванджелине руку. – Я полагаю, у нас кадриль, мисс Манроу.
– Это действительно так. – Бросив взгляд на Коннолла, она взяла руку графа и направилась вместе с ним к танцевальному кругу.
Ранее Редмонд был легко переигранной фигурой загадки. Сейчас, однако, когда он и Джилли взялись за руки и заскользили в танце, Конноллу захотелось его буквально расплющить. Дело даже не в том, что этот болван дотрагивался до его Джилли, хотя это тоже имело значение. Важнее было другое. Он сделал все возможное, чтобы убедить ее, что союз с одним из этих двух партнеров будет не более интересным, чем союз правителя со слугой. И, тем не менее, он до сих пор не знал, кого она предпочтет.
– Вы действительно ищете руки моей дочери? – внезапно спросила леди Манроу, отвлекая его от нахлынувших мыслей.
