— Мне кажется, вам не очень-то хотелось забираться в наш глухой закоулок? — прямо спросил Ярош. — Так один медик, ваш предшественник, выразился.
— Я не приехала искать себе спокойного, уютного уголка, — вспыхнула Ганна. — Всюду живут люди…
«Она красива, даже очень. Ей бы в кино сниматься…» — поймал себя на мысли Ярош.
В это время и вошел смуглолицый, усатый Данило Валидуб.
Секретарь райкома познакомил их.
Валидуб кинул на приезжую быстрый отчужденный взгляд и молча закурил.
«Почему он посмотрел на меня так угрюмо и холодно?» — в молчаливом смущении Ганна переколола шпильку в пышных светлых волосах.
Этот недоверчивый взгляд председателя перехватил и секретарь райкома.
— Доктор — член партии, — сказал он, и в голосе послышался укор за неделикатность Валидуба. — Считай, что в нашем полку прибыло.
Что-то похожее на искорку смеха сверкнуло в карих, горячих глазах председателя.
— Доктор вы мой дорогой, — вдруг с открытым сожалением развел он большими, жилистыми и совсем черными от солнца и ветра руками, — ну, были бы вы хоть лет на тридцать постарше! А то… — и замолк, громко вздохнув.
Разве узнаешь, о чем думает человек, когда он молчит?
— Договаривайте, прошу вас, — строго свела брови Ганна.
— Сбежите в город.
— Почему вы так думаете?
— До вас тоже из Львова был… Лето прокурортничал, а потом: «Жена не хочет терять квартиру в городе, не бросать же ее с ребенком? А обзаводиться новой семьей я не собираюсь!» В общем, по семейным обстоятельствам этот доктор укатил обратно.
— Я незамужняя.
— Тем более, — озадаченно вздохнул Валидуб.
«Что он хочет этим сказать? — вся так и вспыхнула Ганна. — Это про таких говорится: на зеленый лес посмотрит — лес завянет…»
Однако вскоре Ганне стало неловко, что она так плохо подумала о Валидубе.
— Я человек, не бог с креста, — уже миролюбиво проговорил председатель. — Извините, если что не так сказал. Обидеть не хотел. И еще за долг считаю предупредить: села у нас разбросаны по горам. Один доктор на три села.
— У вас будет помощница, фельдшерица, — добавил секретарь райкома.
— Колхоз закрепил за больницей лошадь, специально для доктора. Усидите в седле?
— В детстве приходилось, думаю, что не разучилась.
— Да вы не обижайтесь, если не умеете, мой сын Левко научит. Ему хоть и девять, а всадник он у нас отличный.
— Благодарю, — улыбнулась Ганна, и веселые ямочки заиграли на ее щеках. — Надеюсь, есть и подвода, чтобы возить больных?
— А как же? Есть.
— Хочу вас предостеречь, Ганна Михайловна, — сказал Ярош. — Родники — пограничное село. Жизнь здесь полна всяких неожиданностей. Понадобится помощь — в любое время можете обращаться к секретарю вашей парторганизации, — указал на Валидуба. — Или ко мне.
