— О, я читала… у нас вся семья читала — муж, дочь…
— И себя в этой книге, конечно, узнала? — подсказал Кремнев. — Знаешь, Настенька, я иногда говорю нашему Петрику, если бы все это не приключилось со мной, а прочитал бы я где-нибудь в книге, что вот такой тоненький молоденький врач, рост первый, размер одежды — сорок четвертый, а сапожки носит номер тридцать третий, однажды в холодный зимний день, когда с неба сыпал снег пополам со смертью, под яростной вражеской бомбежкой вынесла почти безжизненного вот этакого тяжелющего, — Кремнев ткнул себя пальцем в грудь, — я бы утверждал, что автор просто фантазирует!
Глаза Настеньки лучатся. Она молчит и улыбается. Вспомнила, когда автор «Обманутой смерти» впервые увидел ее, на лице молодого человека появилась такая растерянность… Он признался: «Я ожидал увидеть спасительницу Кремнева не такой хрупкой…»
Заложив руки за спину, Кремнев расхаживает вдоль столовой взад-вперед, говоря:
— Сегодня я преклонялся перед жизненным подвигом двух скромных тружеников, жены и мужа, которые двадцать пять лет ухаживали за больной матерью, лежавшей в постели без движения. А теперь их мать сидит, может встать, держась за кольца, которые ввинтил зять в проеме двери, может поворачиваться всем корпусом. Она работает надомницей, шьет. Но мы с Настенькой должны сделать этих людей совсем счастливыми. Их мать должна ходить.
— Что же у нее было? — спросила Мелана.
— Парализовано все тело, — ответил Кремнев. — И ежедневно через каждые два часа прибегали с работы домой дочь или зять и, как за ребенком, ухаживали за матерью.
Каждое слово ударяло камнем в грудь Мелане: «А я бросила больную мать с беспомощным ребенком… Подлая, какая я подлая!..»
— Но почему больная лежала столько лет? Где же были врачи? — удивилась Ганна.
Вбежала Любаша, по-мальчишески швырнув портфель на стул. Схватила чашку, подлетела к крану, расхохоталась:
— Комедия! Поглядели бы на этих первоклашек. Отоварились макулатурой, навязали снопы выше себя и тащат… точно муравьи! А наша Наталка… — тут девочка вдруг увидела гостью и умолкла.
— Пойди сюда, Любаша, — позвал Кремнев. — Узнаешь?
— Здравствуйте, — подошла девочка к гостье. — Вы доктор Настенька.
— Да. Но разве у меня это на лбу написано? — глянули солнечные лучи в лицо девочке.
— У нас есть ваша фотография, где вы на войне… Я сразу узнала, вы такая же…
— Да, да, Анастасия Титовна, вы волшебница, и время не властно над вами, — улыбаясь, подтвердила Мирослава Борисовна, чем очень смутила гостью.
