Припав к земле, бандит еще долго не решался поднять голову.
Взошло солнце, щедро рассыпая золото повсюду: и на соломенные крыши, и на листву деревьев, и на землю, где под кустами смородины возле дома Гавришей лежал кто-то прямо на земле, прикрытый белой простыней. А возле бочки с дождевой водой из-под рядна тоже виднелись кончики чьих-то сапог.
Вырвавшись из могильной тьмы, дети весело забегали по двору, но бабушка укоризненно покачала головой и сказала:
— Тихо, тихо…
— А что, там дяди спят? — спросил Михась.
— Спят, спят…
— А почему на земле? Им же холодно.
Богдана утерла слезу.
— Бегите в хату, — велела она детям.
Скрипнула калитка, и во двор вошли, блестя мокрыми от росы сапогами, Петро с друзьями и еще несколько незнакомых Михайлине и Богдане людей.
Петро осторожно приоткрыл простыню и дрогнувшим голосом сказал:
— Товарища Скобелева автоматная очередь сразила на этом месте. А бандит был убит на крыльце. Его уже перенесли отсюда. Вероятно, чтоб не видели дети.
Лейтенант МГБ откинул край рядна, вглядываясь в лицо бандеровца.
— Да это же… Данько-пират! — не мог сдержать удивленного возгласа Петро.
— Вы его знаете? — в свою очередь удивился лейтенант.
— Да. Его фамилия Антонюк.
— Вы, кажется, назвали какую-то кличку? Это что — его псевдо?
— В детстве мы были соседями. Его мальчишеское прозвище Данько-пират.
Жизнь дана для добрых дел
Больше месяца живет Мелана у Кремневых. Ее мать и сын насовсем выехали в Ровно. Сейчас в однокомнатной квартире напротив идет побелка. Ордер на эту квартиру уже у Меланы. Завтра она впервые выходит на работу. Сперва ей было стыдно поступать в восьмой класс вечерней школы, но, увидев, что люди вдвое старше ее подают документы, решилась, и мало-помалу чувство неловкости сменилось радостью. Ведь три года пробегут быстро, закончит она десятилетку, а там — в институт.
В семье Кремневых Мелана познает все новые человеческие взаимоотношения. Как здесь просто решаются мелкие и важные дела! Все внимательны и нежны друг к другу. Когда говорят о тяжелом недуге, чужой беде, сердца их растревожены, словно речь идет о ком-то из близких, родных. Если Кремневу удается спасти больного, которого эти люди едва знают по фамилии, в доме настоящий праздник. Каждый из них одержим желанием приносить людям пользу. Их мир так широк и богат…
Какой теперь нестерпимо удушливой кажется Мелане та «красивая жизнь» с холодной жестокостью Димарского, его неверием ни во что, честолюбием, рабским поклонением вещам… Его идеалом было: «Какое мне дело до того, кто споткнулся и упал? Жизнь коротка, поэтому бери от нее все, что можешь!..» Но боже упаси, если этому типу жала туфля или не угодил портной. Тут предавался анафеме весь мир!
