– Что вам необходимо? – прорычал герцог, поворачивая голову, чтобы вопрос относился и ко мне. – Я пришлю помощь. Пусть посидят с донной Анджелой, пока вы отдохнете. Вам нужен отдых, – настаивал он, злобно поглядывая на донну Лукрецию.
– Вы правы, отец, но, может, позже вы согласитесь сопроводить меня к сестре Осанне. Астролог уверяет, что родится мальчик, но я хотела бы услышать мнение сестры. – Ее улыбка была сама сладость.
Герцог Эрколе улыбнулся в ответ, но, когда он закрыл за собой дверь, я заметила, как поникли плечи донны Лукреции.
– Идите к себе. Я посижу с Анджелой, – произнесла я.
Она с зевком кивнула, как ребенок, утихомиренный усталостью. Остановилась у дверей и ткнула в шнуровку лифа на спине.
– Не могу…
– Позвольте, я ослаблю сверху, мадонна, тогда вы расшнуруете до конца.
– Виоланта, – обратилась она ко мне через плечо, пока я занималась шнуровкой.
– Да, мадонна?
– На каком языке ты мечтаешь?
– Не знаю, мадонна. Наверное, ни на каком.
– Я мечтаю на каталанском. Странно, не правда ли, учитывая, что я родилась в Италии? Анджела единственная из тех, кто остался рядом, поступает так же. – Так она дала мне понять, что были и другие.
Когда она ушла, я закрыла ставни, чтобы не пустить прогнивший воздух с болот, поднимавшийся с восходом солнца. Подоткнув плотнее одеяла вокруг дрожащей Анджелы, я отправилась на поиски слуги, чтобы тот принес все необходимое. Под лестницей башни нашла дрыхнущего мальчишку, разбудила его пинками и сказала, что мне нужен ладан и металлические грелки для постели, наполненные оливковыми косточками из той кучи, которую дон Альфонсо использует в печи для обжига. Оливковые косточки дольше держат тепло, чем древесные угли. Его пустой сонный взгляд не внушил мне уверенности, что приказание будет выполнено. Тогда я вспомнила, что Мариам, когда я покидала родной дом, перебираясь в Санта-Мария-ин-Портико, уложила на дно моего сундука то, что она назвала «необходимыми мелочами». Кремы и суспензии в маленьких синих флакончиках, сушеные травы в холщовых мешочках так и остались нетронутыми, поскольку я, хоть с виду и хрупкая, на здоровье не жаловалась, и эти средства мне ни разу не понадобились. Наверняка среди них найдется что-то против лихорадки.
Но от усталости голова отказывалась соображать, и я не могла припомнить, для чего они нужны. Мне удалось лишь узнать лаванду, и я рассыпала несколько раскрошенных лепестков по подушке Анджелы для спокойного сна. Затем я в нетерпении принялась убирать снадобья Мариам с глаз долой, чтобы не думать о своей беспомощности. Один флакончик перевернулся, пробка вывалилась, и содержимое пролилось на дно сундука. Я выхватила письмо Чезаре, хотя во флакончике оказалась какая-то вязкая жидкость, которая очень медленно растекалась по красной шелковой обивке. Гвоздичное масло, решила я, вдыхая древесные пряные пары, помогает при зубной боли. Я поставила флакончик на место и, сжимая в другой руке письмо, подумала: вот было бы здорово, если бы Мариам положила сюда бальзам от страдающего сердца.
