Энергично орудуя лопатой, выкопал квадратную яму на два штыка.
Передохнул.
Достал из сумки ржавый столовый нож.
Ковырнул одну стенку, другую, но и так было ясно, что камнем и не пахнет.
Если бы лопата хоть разок звякнула о камушек, можно было бы поставить крест на этом массиве, а теперь придется повозиться…
Андрей для страховки еще поковырял ножом.
Попадались лишь мелкие камушки.
Вздохнув, приготовил почвенный журнал и стал описывать прикопку, нещадно сокращая слова.
Затем плюнул на указательный палец, с нажимом провел им по верхнему горизонту почвы и густо намазал образец в журнале рядом с описанием.
Правда, по методике полагалось сначала сделать мазки, а потом уже описывать горизонты, но Андрей делал наоборот, потому что не мог терпеть, когда вымазанные пальцы сохли.
Так он сделал еще два мазка, отложил журнал в сторону и извлек из кармана мешочек.
Набив его комками почвы, сунул туда этикетку, заполненную как надо, и удовлетворенно выпрямился.
От передвижения на корточках вокруг прикопки ноги совсем онемели.
Андрей постоял, опираясь на лопату, как на посох.
Осталось прикинуть количество деревьев, пней и валежин на гектаре…
Солнце уверенно ворвалось в лес, и вся округа покрылась строгими тенями от стволов и неясными пятнами от сонных крон.
Березы стали казаться застывшими струями, которые вырвались из земли.
С тонких веточек закапало.
Застрявший там снег спешил вниз.
Капли монотонно пробивали тонкую корочку наста, оставляя ровные синие дырки.
Андрей закрыл глаза и подставил обветренное лицо под лучи, которые рассекли ближайшую березу.
Сразу вспомнилось начало сезона, июнь и первый колхоз…
За две недели Андрей сделал триста гектаров освоения в пашню.
Ему дали старый грузовик с дырявыми бортами и двух восьмиклассников.
В семь утра, плотно позавтракав в столовке на талоны, Андрей подходил к конторе, важно устраивался на ступеньках крыльца.
Первым всегда появлялся белобрысый Васька, усаживался рядом и начинал рассказывать про сеструху: какая она ломучая, вредная и задавака, а сеструхе шел третий год от роду.
Юркий Ванька, как обычно, опаздывал и, чтобы оправдаться, начинал восторженно перечислять содержимое старой хозяйственной сумки, которую каждое утро его мать набивала жратвой.
Лениво подкатывал грузовик.
Ребята без команды сигали в кузов.
Андрей подавал им тяжелую сумку, лопату и, рванув, громыхающую дверцу, вольготно устраивался в кабине.
Шофер дядя Миша степенно жал протянутую руку, надвигал на самый лоб заляпанную кепку и спрашивал осторожно: «Сегодня куды попрем?»
