9
За окопами петеэровцев начиналась ничейная полоса, где в траве валялись острые, как обломанные куски лезвий, ржавые, потускневшие осколки разорвавшихся снарядов, жестяные оперения мин, виднелись неглубокие пепельные пролысины — следы брошенных ручных гранат, кое-где белели комки окровавленной марли с бурыми пятнами, лежали перевернутые, во вмятинах каски, полузаполненные дождевой водой.
Миновали заминированную полосу, о чем знал только Петухов, точно угадывая проходы в ней по ему лишь ведомым вешкам и отметинам. Дальше началась ничейная. Петухову понравилось, как, прижимаясь к земле, только шурша маскхалатами, гибко, сильно ползут разведчики, словно какие-то ластоногие земноводные существа, вышедшие временно на сушу.
Потом один из них перевернулся на спину, подлез под первое проволочное заграждение и, работая длинными рычагами рукоятей ножниц-кусачек, с хрустеньем стал резать колючую проволоку; потом рукой в брезентовой рукавице бесшумно разогнул ее в стороны.
На проволочных заграждениях были повешены погремушки — пустые консервные банки с галькой внутри — сигнальные приспособления вроде коровьих ботал.
Самая сложная работа предстояла со спиралью Бруно — бухтами стальной тонкой проволоки, растянутыми, как полупрозрачные трубы, сквозь которые надо проникнуть не только беззвучно, но так, чтобы не запутаться, не завязнуть в трепыхающихся спиралях, в петлях стальной паутины.
И когда пробрались сквозь эти пружинистые трубчатые путы, сержант-разведчик, тронув Петухова за руку, показал ему пальцем в ту сторону, откуда они пришли, но Петухов положил на его палец руку, сжал и потом, сделав лицо свирепым, ткнул рукой вперед. Сержант потрогал погон на гимнастерке Петухова, потом свой, пожал плечами, лицо его приняло обиженное, но покорное выражение.
Петухов победоносно усмехнулся и на локтях быстро пополз в овраг, в зарослях которого можно было временно укрыться и передохнуть для нового броска.
Сержант наклонился к Петухову и, прижимая пальцем рваное веко к глазному яблоку, сказал неуверенно и просительно:
— Вы нас, лейтенант, могли бы выручить? А то такая штуковина получается. Немец пролазы в заграждениях обнаружит, начнет суетиться, нас искать и затруднит маленько задание, а если вы окажете содействие, воротитесь обратно другим маршрутом и они ваши пролазы тоже засекут, тогда порядок — фашист нервы себе успокоит: была разведка, нет разведки, уползла восвояси. Как, ничего вращаются шарики? — спросил сержант, подмигнув рваным веком, и сразу же по щеке его потекла слеза, которую он не почувствовал.
