Дядька очень любезно спросил:
— А ваш билет, прошу пана пассажира.
Но Петрик, верный данному слову, сжал губы и молчал.
За него опять же ответила мама.
— У этого пассажира уже проверили билет, прошу пана…
Не мало мороки было с мамой и на пересадках. А их было целых три! И всюду мама подходила к чужим людям и заговаривала с ними.
Один раз даже к полицаю обратилась! Но всё же до Львова они добрались благополучно.
Оказывается, во Львове жил дядя Тарас, а Петрик и не подозревал о его существовании.
Дядя Тарас встретил их на вокзале. Эдакий великан, ещё повыше, чем татусь Петрика. И глаза у него были до того знакомые Петрику, что казалось, будто этого черноусого, с юношески улыбающимися глазами человека Петрик знал всю свою жизнь.
Одним словом, дядя Тарас с первого взгляда понравился Петрику. Он посадил его себе на плечо и понёс по перрону.
На привокзальной площади, за фонтаном, Петрик увидел настоящее чудо: по рельсам, без лошадей, бегали красные хатки с окошками, откуда выглядывали люди. Дядя Тарас занёс Петрика в одну такую хатку, за ним вошли туда мама с Ганнусей, все они уселись на длинной деревянной скамейке, а дядька с кожаной сумкой и железным орлом на шапке дёрнул за звонок над головой Петрика, и хатка поехала…
Как же отец отыщет их в этом огромном городе, где дома выше деревьев, а костёлы — ещё выше домов? А вдруг отец заблудится в этих запутанных улочках, как это однажды уже случилось с Петриком, когда он пошёл следом за дядькой, что под гитару пел по дворам «О, Донна Клара». Пани Андрииха сказала, что этот дядька когда-то был знаменитым артистом.
Да, Петрик заблудился, и никогда бы ему самому не отыскать дорогу назад. Петрика случайно увидел слесарь-сосед далеко от Краковской улицы, возле какого-то большого костёла, в ту минуту, когда на мостовой перед Петриком затормозила грузовая машина, везущая брёвна. Шофер стал ругаться, как пьяный, а вокруг собралась толпа.
— Замолчи, — сердито велел слесарь шофёру. — Не видишь, мальчишку насмерть напугал!
Слесарь взял Петрика за руку и повёл на трамвай. И они долго, долго ехали, а потом шли пешком через площадь с фонтанами и двумя каменными львами возле ратуши.
А дома слесарь скучным голосом рассказывал маме:
— Эх, пани Ковальчукова, ещё бы секунда — считайте, не было бы на свете вашего сыночка.
«Только бы дорогой татусь не заблудился, только бы не попал под «проклятую машину», — тревожно колотится сердце Петрика.
— Мама, поедем назад в Полесье, — шепчет он. — Татусь нас здесь не найдёт… Он тут заблудится…
