Дерз и его свора не успели. Провожая наглую девку лихими взглядами, не обещающими ничего хорошего, молодые люди остались стоять поодаль от места унижения Иера. Ничего, день только начался, и они смогут выловить ее позже.
Лялюня пристроилась к подружкам и только тогда почувствовала, что ноги стали ватными, а сердце, бешено колотя грудную клетку, готово вырваться на свободу. Такого страха она еще ни разу в жизни не испытывала.
…Иер тоже.
Он брыкался, кусался и орал, когда его вели на «добровольную запись» в регулярные полка государя. Что ж, жители деревни вполне добровольно отдавали парня в дружину. А мнение самого Иера… кому оно нужно? Обычно деревенским жаль терять рабочие руки, но Иер не помогал ни на полях, ни на фермах, ни в домашнем хозяйстве бабки, и никого не заботило, что юноша просто не мог этого делать в силу сложившихся обостренных взаимоотношений с ровесниками.
Парень отдавал себе отчет, что ежели он действительно попадет в полк, то уже не вернется оттуда: слабаков хронически недолюбливали. В армии, как и в природе, происходил естественный отбор на самых сильных. Принцип всегда один: не можешь дать отпор — что ты тогда здесь делаешь?
— Пожалуйста… — проскулил юноша, скрючившись в пыли и чисто автоматически закрывая голову руками. — У меня бабушка одна совсем останется…
По толпе пошел возмущенный ропот.
Из троих мужчин в военной форме, стоящих над юношей, один держал свиток и, не глядя на самого будущего солдата, зачитывал вслух текст присяги.
— Готов ли ты ценой жизни и смерти защищать свой край отцов, юноша! — пафосно «не спрашивал» рекрутер. — Готов ли грудью стоять против врагов и не прятаться за спинами соратников!..
— Прошу, дайте мне еще хоть полгода, — рыдал на земле босоногий «Трус». — Хоть до сбора урожая…
— …и нести почетную службу на благо государя нашего, будь его век долог, и отечества!..
Ляля как завороженная смотрела на Иера… грязного, оборванного, скорчившегося в дорожной пыли, обливающегося слезами… жалкого Иера. И она давно уже не слышала ни голоса рекрутера, ни унижающегося юношу, ни даже подружек, живо обсуждающих развернувшееся в деревне представление. Девушка со страшным трепетом осознавала, что его сейчас отведут к экипажу, на котором прибыли представители «власти государевой», и оставят под охраной, дабы не сбежал до утра. Что это означает, без труда можно было догадаться по скривившимся в предвкушении рожам «Черных псов»: они тоже прекрасно понимали, что девка одна в Горгулье Гнездо не сунется.
