Потому любой мало-мальски наученный махать мечом подавался в наемники, где за год-два (если не погибал) мог сколотить целое состояние, купить на эти деньги огромный дом, завести ораву детей и жить во старости припеваючи. А иногда даже открыть свой трактир или гостиницу.
— А ты чего бежала-то? — покосился на Лялю юноша. — Небось, когда на сеновале, да по своему желанию и без свидетелей — сама юбку задирала.
Румянец смущения стремительно залил щеки девушки, взгляд моментально уперся в землю, а холеные пальчики вцепились в несчастную веточку так, будто та была единственным спасением.
— Я еще ни с кем не была, — еле слышно пролепетала Лялюня, безуспешно попытавшись вложить в слова возмущение, но, потерпев неудачу, смутилась еще сильнее.
Иер присвистнул: шестнадцатилетняя (!) деваха, мало того, что до сих пор не замужем, так еще и под мужиком ни разу не лежала! А если учесть, что сама из хорошей семьи, да и желающих тьма… Хотя сам он похвастать интимными отношениями с женской стороной тоже не мог, но не признался бы в этом под страхом казни.
Однако смущение Ляли быстро сменилось гневом, и она пошла в контрнаступление:
— Сам-то отсиживаешься тут, как полный болван! — девица даже вскочила с бревна, не в силах удержать рвущееся из нее раздражение. — Другие вон сразу же кинулись записываться, а ты — трус! Боишься, будут там гонять, будут заставлять махать пудовым мечом, отбивать зад в жестком седле и по сто раз на дню отжиматься…
Иер лишь скривился в снисходительной ухмылке, глядя на стоящую перед ним девушку снизу вверх. Поняв, что попытка отыграться провалилась, на тысячи осколков разбившись о непрошибаемость собеседника, Ляля с видом обиженной невинности плюхнулась обратно на поваленное бревно.
— Трус, — глядя куда-то вдаль и нервно теребя кончик длинной косы, вынесла свой вердикт девушка.
— Трус, — согласился юноша, вставая.
— Эй, ты это куда? — испуганно встрепенулась Лялька, вскакивая с насеста. — Бросишь?
Юноша подобрал корзинку с крыжовником.
— А на кой ты мне сдалась? С тобою меня поймают еще быстрее, — уходя, заявил парень.
Несколько секунд Ляля пораженно наблюдала за удаляющимся Иером, а затем бросилась вдогонку: Горгулье Гнездо — не лучшее место для молодой девушки. Тем более она сама приходила в дикий ужас от одной мысли, что может остаться тут совершенно одна. Лялюня прекрасно понимала, что никакие уговоры, никакие слова не заставят «Труса» смириться с ее присутствием, а потому молча пристроилась за его спиной и зашагала след в след, надеясь, что юноша не прогонит.
