Энгельсфорс. Красивое название, никудышный городишко. Глухомань, затерянная среди дремучих лесов, в которых то и дело без вести пропадают люди. 13 000 жителей, 11,8 процента безработных. Завод закрыли двадцать пять лет назад. В центре города пустуют помещения, выживают только пиццерии.
Главная дорога и железнодорожные пути делят город на две части. В восточной части находится озеро Дамшён, заправки, мастерские, закрытый завод и наводящие тоску многоквартирные дома. На западе расположен центр города, церковь, дом священника, таунхаусы, старое, давно заброшенное поместье и «виллы», стоящие на берегу идиллического канала.
Именно в этой части города, в светло-сером двухэтажном коттедже живет семья Фальк Карими. На стенах их дома — дорогие обои, практически вся мебель доставлена из дизайнерских бутиков Стокгольма.
Мама сидит у кухонного стола, когда Мину спускается вниз. Утренние газеты, которые обычно просматривает папа, лежат на столе аккуратной стопкой. Мама читает медицинский журнал, а перед ней стоит ее обычный завтрак — чашка дымящегося черного кофе.
Мину наливает в пиалу клубничного йогурта и садится напротив.
— И это весь твой завтрак? — спрашивает мама.
— Кто бы говорил, — отвечает Мину, но мама только улыбается в ответ.
— Йогурт, каша, бутерброд, йогурт, каша, бутерброд. Не надоело?
— А кофе пить не надоело?
— Когда-нибудь ты меня поймешь, — улыбается мама. И вдруг становится серьезной. — Ты плохо спала?
— Я видела ночью кошмар, — отвечает Мину.
Она рассказывает о своем сне и о том, как чувствовала себя, когда проснулась. Мама протягивает руку и щупает ее лоб. Мину отстраняется.
— Я не больна. Меня не знобило, температуры нет.
Мину знает, как быстро мама входит в роль врача. Ее голос становится другим: серьезным, профессиональным. Мимика и жесты делаются чужими. Такое случалось, даже когда Мину была маленькая. Папа ухаживал за ней, баловал конфетами и покупал комиксы, когда она болела. Мама вела себя как врач, ведущий прием пациентов.
Тогда это огорчало Мину. Повзрослев, она поняла, что все дело в защитной реакции — мама выходила из роли мамы и играла роль профессионала. Наверно, боялась, что родительское беспокойство, усиленное ее медицинскими знаниями, может выйти из-под контроля, стать неуправляемым.
— У тебя повышался пульс?
— Да. Но потом все прошло.
— Было тяжело дышать?
Мину кивает.
— Возможно, это был приступ панического страха.
— У меня не было никакого приступа панического страха.
