— Во как торопится! Видно, Сатана ее заждался, — слышит она беззубого.
Чьи-то сильные руки берут ее под мышки, хватают за ноги, раскачивают и бросают. Через мгновение свободного полета она приземляется на что-то твердое. Перехватывает дыхание. Фыркает лошадь, мир начинает слегка покачиваться. Судя по всему, она лежит в какой-то повозке.
— Есть тут кто? — шепчет она.
Никто не отвечает.
«Ну и ладно, — думает она. — Перед лицом смерти мы все одиноки».
Мину просыпается оттого, что дрожит. Она замерзла, будто спала с открытым окном всю ночь. Ей тяжело дышать, кажется, что-то большое и тяжелое лежит на ее груди.
Она натягивает одеяло до подбородка и поджимает под себя ноги. Ей и раньше снились кошмары, но никогда не бывало так плохо, как сейчас. Никогда она не испытывала такого облегчения от вида своей, хорошо знакомой комнаты с обоями в желто-белую полоску.
Спустя некоторое время дышать становится легче, ноги и руки согреваются.
Она бросает взгляд на мобильник. Скоро семь. Пора вставать.
Мину встает с постели и открывает гардероб. Как бы ей хотелось, чтобы у нее был собственный, легко узнаваемый стиль вместо всех этих безликих джинсов, маек и кофт на каждый день. Она снимает с вешалки голубой свитер, и ей становится противно. Почему она такая бесцветная? Даже прически никогда не меняла. Вообще никогда. Интересно, что сказали бы ребята, появись она в один прекрасный день в чем-то необычном? Школьные неформалы, стилем которых она втайне восхищается, наверно, просто подумали бы, что она им подражает.
К тому же она терпеть не может покупать одежду, чувствует себя в модном бутике, как неграмотный в книжном магазине. Глядя на других, она понимает, что плохо, а что хорошо, идет одежда человеку или нет, а когда сама листает каталог или заходит в магазин, то всегда выбирает одно и то же. Черное. Темно-синее. Длинные свитера. Классические джинсы. Не очень глубокие вырезы. Никаких принтов. Одежда — это язык, который она понимает, но сама на нем не говорит.
Мину берет одежду и выходит в коридор. Дверь в спальню родителей закрыта, в ванной комнате на раковине лежит мокрая папина бритва. Наверное, уже ушел на работу, думает Мину. Мамино полотенце влажное, она, наверное, тоже встала, хотя у нее сегодня выходной.
Мину кладет одежду на стул, залезает в ванную, задергивает занавеску. Принюхивается. И чувствует запах дыма, идущий от ее длинных черных волос.
Ей приходится дважды намыливать голову шампунем, прежде чем этот необъяснимый запах вымывается из волос. Затем она накручивает на голову тюрбан из полотенца и чистит зубы. Ее взгляд останавливается на старой карте Энгельсфорса, висящей в рамке рядом с зеркалом. В прошлом году она надеялась, что родители отправят ее к тете Бахар в Стокгольм — учиться в гимназии. Ненавистная карта Энгельсфорса каждое утро напоминает ей о том, что переезд не состоялся и она все еще торчит в этой дыре.
