Кровь шла довольно обильно, не желая быстро свертываться. Это было весьма странно и даже сильно беспокоило меня. Регенерация явно шла на спад. В драке с Пантерой я пропускал удары, реакция стала намного хуже, а травмы и раны ныли до сих пор, не говоря уже о том, что зарастали они гораздо медленнее, чем я привык за двадцать один год моей жизни.
Такого прежде никогда не случалось. Самым поганым было то, что у меня не было ни одной мысли по поводу того, как с этим бороться.
Я вырезал вторую пулю все с той же мучительной болью и злобно схватил со стола флакон с пеной.
***
— Месяц в колонии для несовершеннолетних! — жестким голосом вынес приговор судья. — Приговор изменению и обжалованию не подлежит!
Я мысленно выругался. Тридцать дней за решеткой. Наказание было чисто административным, но, все же, его нельзя было спустить на тормозах. Радовали две вещи: избитый мною мужчина, сбивший Куницу, получил десять лет, а меня все-таки оставили на офицерском, не выгнав с позором в пехоту.
— 13–47, вам есть что сказать? — задал вопрос судья.
Я отрицательно покачал головой.
— Увести!
Под конвоем меня вывели из зала суда.
***
Все мои вещи поместились в рюкзак. Военная форма Альянса, пистолет, тесак и куча бесполезных денежных единиц с моей бывшей земли. Расплатиться здесь подобными, означало то же самое, что добровольно приставить к затылку пистолет и нажать на курок.
Вот только одежду брата Пантеры мне пришлось оставить себе. Не было абсолютно никакого желания перемещаться по вражеской земле в шмотках убитого мной же парня, это походило на варварство. Но еще хуже было то, что альтернатива была единственная — надеть свою военную форму.
Лучше уж варварство, чем самоубийство. Особенно если учесть, что мой организм вел себя странно и непривычно последние несколько часов.
Я закинул рюкзак за плечи и очень тихо двинулся к выходу из дома. Закрыл за собой дверь и вышел на городскую улицу.
Дома здесь стояли в два ряда по обеим сторонам пешеходной дороги. Я не заметил никаких способов передвижения кроме монорельсовой дороги над головой. Это было вполне логично. Если уж приходится жить под герметичным куполом, то не стоит его лишний раз загрязнять изнутри.
На дорогах, как я уже говорил, можно было встретить только людей. Они, как и машины в старых фильмах, двигались в две стороны. Примерно через каждые триста метров стояли лифты, поднимающие людей на монорельс.
Я слился с толпой жителей Республики и двинулся куда-то вперед, даже не зная, куда приведет меня эта дорога. В голове роем крутились различные невеселые мысли. Больше всего меня угнетало то место, где я оказался, люди вокруг, в которых я подсознательно видел только врагов, и, наконец, эпическое фиаско моих отношений с Пантерой, которые сперва представлялись новой жизнью, а фактически скатились в еще одну смерть…
