туфель:
«Эй,
Бабилонго, а
ну-ка, взберись
на карниз
дворца!»
Как
привлекателен
герцог в бархате
и шелках,
плывущий
с мадам Кафалé
по плавным
волнам
мелодий.
Но
непокорные
руки кричат
ему из перчаток:
«Швырни-ка
её, Бабилонго,
на розовое
канапе!»
Невдалеке
от пределов,
где поселился
твой
прадед,
там,
где царит тишина
саванн, истомлённых
зноем,
скажи,
почему так
плачут в Понго
твои
кайманы,
мой
стройный, мой
ненаглядный,
мой Мармеладный
герцог.
ЗЕЛЁНАЯ
ЯЩЕРКА
Изящный
маленький
граф Лимонадный,
весёлый
игрун и шалун
изрядный,
весь
день, как мартышка,
неугомонно
снует
по дворцу
Сан-Кристобалона.
Весёлая
мордочка всегда
всем
говорит: «Да.
Да,
мисс Ямайка;
да, мосье Гаити,
я
здесь, я там —
глядите».
Пока
аристократы-макаки
рвут
кокосы, готовясь
к драке,
торжественно
чёрные от
благородства,
изысканный,
полный достоинства
граф,
в
сознанье собственного
превосходства,
гуляет,
мордочку задрав.
«Да,
мисс Ямайка;
да, мосье Гаити,
я
здесь, я там —
глядите».
Как
граф танцует
ригодон!
А
как изящен его
менуэт!
В
твоём дворце,
Кристобалон,
никто
так не носит
камзол, как он,
так
плавно не делает
пируэт.
Его
постоянный
пароль: «Ах,
пардон!»
А
наслажденье
— его завет.
Но
их сиятельство
не зовите
зелёной
ящеркой — бедный
граф
сразу
головкой поникнет
в обиде,
весь
свой недавний
лоск потеряв.
Челюсти
графа сведёт
досада,
словно
он выпил яда,
а
зелень его
наряда
станет
алей, чем мак,
и
он весь скорчится,
отражённый
зеркалами
Кристобалона,
повторяя
жесты макак.
Хуан Хулио
Арраскаета
САМБА БО
Самба
бо,
самба
бэ,
самба
а катамба,
катамба...
э!
— Ну
не мешай стирать,
Паблито,
ну
не реви, лицо
умой:
с
такими грязными
щеками
ты
в церковь не
пойдёшь со
мной.
Самба...
бо,
самба...
бэ,
самба
а катамба,
катамба...
э!
Ребёнок
должен быть
умытым,
когда
приходит рождество,
и,
может, дева
пресвятая
захочет
наградить его.
Самба...
бо,
самба...
бэ,
самба
а катамба,
катамба...
э!
Сегодня
в церковь с
чистым носом
придёт
мой маленький
сынок,
ему
священник на
прощанье
подарит
сахару кусок.
Самба...
бо,
самба...
бэ,
самба
а катамба,
катамба...
э!
— Ты
видишь, свечка
догорает,
ну
не реви, Паблито,
мой,
твои
глаза горят,
как свечки,
и
маме весело
с тобой.
Самба...
бо,
самба...
бэ,
самба
а катамба,
катамба...
э!
—
Давай пойдем
плясать, Паблито,
пойдем
плясать, Паблито
мой,
ты
с мамой попляши
немного,
ей
будет весело
с тобой!
Самба...
бо,
самба...
бэ,
самба
а катамба,
катамба...
э!
Вирхиния
Бриндисде Салас
АЛЛИЛУЙЯ
Хор
молящихся
от
Антил
до
Ла-Платы,
как
река,
что
впадает и в
небо и в море,
