Буйство
сил своих мои
обе расы
сопрягают
у тебя во чреве.
Ромовый
петух, кипящий
сахар,
страсти
пламенная
лавина,
аромат
сандала и мирры
обволок
твою сердцевину.
Точно
в «Песне Песней»,
солнце смотрит
на
тебя, и оттого
ты смуглолица:
у
тебя под языком
мед и млеко,
а
в зрачках у
тебя бальзам
струится.
Точно
столп Давидов
твоя шея,
о
лилия долин,
цветок Сарона;
твои
груди — близнецы-оленята,
о
Суламифь, о
песня Соломона!
Куба,
Санто-Доминго,
Пуэрто-Рико,
край
мой чувственный,
нежноликий.
О
горячие ромы
Ямайки,
о
свирепые смеси
Мартиники!
Ночь
Гаити, что, как
настойка,
от
бессонных
барабанов
забродила.
Доминика,
Тортола, Гваделупа
—
острова
мои, мои Антилы.
Вы
плывёте Карибским
морем,
подобно
зелёному флоту,
мечтая,
страдая и противясь
вымиранью,
циклопам и
гнёту;
по
ночам неслышно
умирая,
вы
опять воскресаете
к восходу,
потому
что ты, моя мулатка,
песней
тропиков пророчишь
свободу.
ТАНЕЦ НЕГРОВ
Калабó
и бамбук,
бамбук
и калабо.
Малый
барабан говорит:
тук-тук-тук,
а
большой барабан:
бом! бом!
Это
солнце медное
над Томбукту,
это
танец негров
из Фернандо-По.
Поросенок
чавкает в грязи:
хрум-хрум-
хрум,
квочка
раскудахталась:
ко-ко-ко.
Калабо
и бамбук,
бамбук
и калабо.
Флейты
обрушивают
яростное: у...
Кожа
барабана изнемогает:
о...
Яростными
звуками всех
согнал сюда,
негритянский
танец мариянда.
Негритянка,
ритмами пронизанная
вся,
движется
враскачку,
будто грязь
меся.
Калабо
и бамбук,
бамбук
и калабо.
Малый
барабан говорит:
тук-тук-тук,
а
большой барабан:
бом! бом!
Земли,
покрасневшие
в адскую жару:
Конго,
Мартиника,
Гаити, Камерун,
пьяные
Антилы, тянущие
ром,
лавою
покрытые острова
—
их
несёт стремглав
тех
же ритмов гром.
Калабо
и бамбук,
бамбук
и калабо.
Это
солнце медное
над Томбукту,
Это
танец негров
из Фернандо-По.
Душу
африканца жжёт
огнем, когда
вспыхивает
яростная мариянда.
Калабо
и бамбук,
бамбук
и калабо.
Малый
барабан говорит:
тук-тук-тук,
а
большой барабан:
бом! бом!
ЕЁ НЕГРИТЯНСКОЕ
ВЕЛИЧЕСТВО
Антильской
улицей раскалённой
идёт
Тембандумба
из Кимбамбы.—
Ритмы
румбы, ритмы
кандомбе и
бамбулы.
Ряды
чернолицых
справа и слева,
а
между ними идёт
королева,
идёт
королева румбы
и самбы.
Идёт
с улыбкой, идёт
враскачку,
качаясь,
свита её изнывает,
а
барабанных
громов горячка
рекою
патоки застывает.
О,
в пору жатвы
размол желанья!
Из
ритмов сок
выжимая вязкий,
ворочая
бёдрами-жерновами,
как
кровью, потом
исходит в пляске.
Антильской
улицей раскаленной
идёт
Тембандумба
из Кимбамбы.
Цветок
Тортолы, роза
Уганды,
гремят
для тебя барабаны
бамбулы,
