Детская книга для девочек | страница 132
Но из ближайшей подворотни вдруг послышался свист, и Геля, оглянувшись, увидела притаившегося там Щура.
— Ой! Ты как здесь? — спросила она, нырнув в тень дома.
— Вас поджидаю. — Он прищурился, улыбнулся. — Экзамен сдали?
— Сдала! На пятерку! Это самый высший балл! — похвасталась Геля. — А откуда ты узнал?
— Вот узнал! — Щур гордо выпятил грудь, будто это он, а не Геля сдал экзамен на отлично. — Пробегимся в одно местечко?
— Ой, нет, меня дома ждут… Извини…
— Ништо, подождут, — легкомысленно заявил Щур и протянул ей руку.
Поколебавшись минуту, Геля схватила парнишку за руку, и они понеслись по переулкам в сторону Маросейки.
Глава 23
Сначала Геля подумала, что они бегут к Розенкранцу. Наверное, Григорий Вильгельмович и Щур сговорились устроить для нее какое-нибудь торжество в честь первого экзамена!
Но Щур уверенно миновал поворот в Петроверигский и потащил ее дальше. Свернул в Большой Ивановский и остановился у арки, ведущей во двор громадного серого дома.
Ее настоящего дома.
— Зачем мы здесь? — Голос Гели тревожно дрогнул.
— Так. Надобно гипотезу одну проверить. — Щур крепче сжал ее руку. — Ну, с богом.
Они прошли во двор.
Сперва Геле показалось, что она вернулась домой, а может быть, просто проснулась.
Двор был абсолютно таким, как она привыкла его видеть, — серые стены, водосточные трубы, трепещущие от весеннего ветра занавески в распахнутых окнах. Но сразу вслед за тем увидела, что двор тот да не тот. Двери в парадных сверкают медными ручками, серые стены еще не успели прокоптиться городским смогом и выглядят как новенькие.
«Да они и есть новенькие», — подумала Геля и опустила глаза. Зря она сюда пришла, ох, зря. И тут же изумленно ахнула и отступила на шаг — под ногами был не асфальт и не брусчатка, а сплошь стеклянные квадраты. Как во сне.
— Не видали еще? Красота! Это для того сделано, чтоб в подвалах светло было. Электричество, оно ж агромадные деньжищи стоит, а тут склады поперек всего дома. Вот купчишки и скумекали.
— Да, — кивнула Геля, осторожно, как по льду, ступая по толстенным плиткам. — Мне, кажется, папа рассказывал про это…
Внизу смутно проглядывали штабеля ящиков, бочек и каких-то тюков. Только одна плитка была почему-то матовая, непрозрачная, будто погасший экран. Все-таки поразительно, как мало тут все изменилось за сто лет! Разве что нет спутниковых тарелок, да с шестого этажа не завывает из магнитофона Боб Марли — No Woman, No Cry…
Окно на шестом распахнулось, и манерный механический голос пропел, ненатурально выговаривая слова:
