— А можно и мне? — весело попросила Геля, и девочки расступились, пропуская ее поближе к Наде.
Лохвицкая сидела боком, как наездница, на краю парты, сжимая в руках фигурный флакон из-под кельнской воды. Услышав вопрос, повернула голову, и Геля вскрикнула и зажмурилась. Вместо бойких серых глаз на нее уставились два жутких бельма.
— Поля! Поля, милая, простите! Я же просто пошутила!
— А я вам двадцать раз говорила, Лохвицкая, что шутки у вас недопустимо грубые! Вы хуже мальчишки! — послышался сердитый голос Вороновой. — Вот теперь Рындиной дурно!
Геля открыла глаза и увидела рядом с собой Наденьку — обычную сероглазую Наденьку, состроившую виноватую рожицу.
— Пустяки, — сказала Геля. — Простите. Мне померещилась какая-то чертовщина…
— Ничего вам не померещилось, — резко возразила Лидочка, — Лохвицкая вечно строит ужасные рожи!
— Но это же просто шутка, меня папенька научил, — Наденька взяла Гелю за руку. — Вот смотрите, надо закатить глаза под лоб…
Дверь класса распахнулась, показался господин в синем вицмундире (один из инспекторов) и сказал:
— Экзаменующиеся, пожалуйте за мной!
В классе сразу повисла звенящая тишина, и девочки, выстроившись парами, проследовали в центральный зал.
Там стоял большой, крытый зеленым сукном стол с разложенными на нем программами, листами для отметок, билетами и синими тетрадями журналов. За столом, в самом центре, сидела Ливанова, как всегда, спокойная и строгая, рядом добродушного вида белобородый старик — председатель педагогического совета, потом члены опекунского совета, и бог знает кто еще.
Геля все же слегка испугалась, увидев такое количество важных людей. Да и шутку Наденьки она сочла дурным предзнаменованием. Руки похолодели, а по спине пробежали ледяные мурашки. Ну и что, что она все знает? А вдруг в самый ответственный момент — хоба! — и забудет? Ведь такое случается, особенно на экзаменах.
Однако через три четверти часа Геля вместе с другими девочками, непристойно визжа и хохоча, выкатилась из гимназии, чувствуя себя счастливой собачонкой, которую, наконец, спустили с поводка.
Она сдала, конечно, сдала! И что за ужас эти экзамены, даже если все знаешь! Умереть-уснуть!
— Господа! Айда к нам, в кондитерскую, — весело предложила Лидочка Воронова. — Маменька обещала угостить всех чаем с эклерами, если я сдам не ниже, чем на четверку!
— Нет, спасибо, меня родители ждут! — отказалась Геля и, распрощавшись с девочками, полетела домой.
Сдала! На отлично! То-то все обрадуются!
