С этими словами Фрейзер скинул туфли, стянул носки и завалился в кровать. То, что он лег не раздевшись, меня совсем не удивило. Он всегда и выглядел, и смердел так, будто спал в одежде, а теперь я в этом убедился. Он повернулся ко мне спиной и либо закрыл глаза, либо уставился в стену. Передо мной стоял выбор: стащить его с кровати или уйти.
Я еще раз осмотрел комнату. Листы из книг, вырезки и фотокопии на стенах намекали, что хозяин малость чокнутый. Мне было любопытно, что подумал об этом Дик Феллоуз. Более пристальный взгляд на этот неряшливый коллаж показал, что часть листков — футбольные турнирные таблицы; правда, они чередовались с отрывками из Библии, а конспекты соседствовали с красочной рекламой газонокосилок.
Фрейзер стал — или притворился, что стал, — посапывать. Может, такой звук получался из-за распухшего носа. Я подумал, не двинуть ли ему еще раз, да посильнее, скажем по ноге. Но все же оставил его в покое — пусть себе дрыхнет.
Вернувшись с обеда, Вэл сообщила мне, что какой-то человек приковался к ограде Букингемского дворца. Типичная, заурядная послеобеденная новость — что-то такое как раз и ожидаешь услышать, протирая штаны в одном из лондонских офисов. Между тем мне надо было позвонить младшему министру насчет этой злосчастной молодежной инициативы. Секретарь, бодро чирикнув, переключила меня на какого-то клерка — из тех, кто определенно не чирикает, зато усердно пудрит носы помощникам младшего министра. Тот сообщил, что начальника нет на месте.
— А это не он, случаем, приковался к ограде?
— Простите?
— Шутка. Невинная острота.
— С кем я разговариваю?
Я уже представился этому дурику, но все равно повторил свое имя, звание и номер.
— О, — наконец-то дошло до него. — Мы, собственно, как раз хотели узнать, можем ли рассчитывать на вашу поддержку.
— Я звоню именно по этому вопросу.
— Так да или нет?
— О господи, — едва не вскричал я. — Передайте ему, что я звонил. — И бросил трубку.
Бывают дни, когда ни до кого невозможно достучаться; тебя охватывает слабость, которая, спускаясь по позвоночнику, оседает где-то в районе коленок, так что даже просто встать — и то сил нет. Зато в такие дни можно без опаски перезванивать кому угодно, потому что те, кого ты не хочешь слышать, наверняка будут отсутствовать. Потом им, в свою очередь, придется перезвонить тебе — и так по кругу. У меня уже накопилось семь таких звонков. Есть в этом что-то от азартной игры: продолжаешь испытывать судьбу просто из интереса. Везение закончилось на восьмом — когда я позвонил скаутам. Они пытались замять неприятность с одним из членов правления, которого застукали за просмотром детской порнографии в интернете. Не повлияет ли это на их финансовые перспективы? — интересовались они. Меня так и подмывало огрызнуться: «Еще как!»
