— Лютер! Ко мне! — попытался подозвать его вахтер, но опоздал. Овчарки и след простыл.
Расскажи мне кто-нибудь такое, я бы от души посмеялся. Но поскольку я сам все это видел, мне было не до смеха.
— Плохо дело, — посмотрел на меня коротышка. Всю его напускную вальяжность как ветром сдуло. — Плохо.
— Пойду-ка я отсюда.
Я вышел первым. Вахтер напоследок окинул чердак взглядом и резко захлопнул дверь — так, словно запирал там кого-то.
Больше тем вечером ничего не произошло. А утром на доске объявлений появилась бумажка, из которой следовало, что случилось «серьезное происшествие» и капеллан Дик Феллоуз по очереди опросит всех нас в наших комнатах.
Мой незатейливый план был таков: подойти к каждому из подозреваемых (в порядке убывания) и небрежно обронить свое «Он тебя вычислил». Но мне повезло с первого раза. И вот он, Чарльз Фрейзер, здесь, в моей комнате, и его смердящие подмышки вполне заменяют признание.
Он еще не заговорил, но то, что он сюда явился, было достаточно красноречиво. У меня кулаки чесались расквасить ему физиономию, но еще больше хотелось выяснить, что же он такое затеял. Я постарался — без особого успеха — выражаться уклончиво:
— Не знаю, что ты там наворотил, но видел бы ты, как офигела овчарка вахтера!
Он кивнул:
— Да, это логично.
— Почему это логично?
— Он не любит собак. Даже ненавидит их.
— Кто «он»?
Фрейзер покачал головой. Он явно не собирался ничего рассказывать.
— Кто ненавидит собак?
Чарли Фрейзер уткнулся взглядом в пол, затем поднял голову и выдвинул челюсть вперед. На его лице появилась ухмылочка, которая меня взбесила. В ней читалось превосходство: он был убежден, что обладает неким недоступным мне знанием. Он снова покачал головой, — дескать, умом ты не вышел, чтоб понимать такие вещи.
Я не вспыльчивый. По-настоящему дрался только раз в жизни, да и то мне было шесть лет от роду. Но эта дразнящая ухмылочка отдалась у меня в голове ослепительной белопламенной вспышкой, и я пару раз вмазал Фрейзеру: сначала в нос, а потом в подбородок. Он отлетел назад, сильно врезавшись в дверь, но не упал. Прикрыл лицо рукой — из носу шла кровь. Зажав его большим и указательным пальцем, он шагнул ко мне.
— Ты мне нос сломал, бычара! — возмутился он. — Гони салфетку.
