— Мне-то в этот твой телевизор заглянуть можно? А?
Шурик не знал, что и ответить. Ничего противозаконного он, конечно, не совершал, свои взгляды на суть явления не навязывал, вот только справится ли материалистическая опора, на кою оказывала влияние пропаганда былых шестидесяти лет, с иррациональностью увиденного и услышанного? Не вызовет ли это приступ мигрени или остановку сердца?
— Как хотите, — наконец, сказал он. — Только я бы Вам не советовал: я-то подготовлен к некоторым возможным сюрпризам, для Вас же неожиданности могут быть причиной расстройства здоровья.
— И то ладно! Незачем мне на старости лет искать себе на задницу приключений — махнул рукой Великанов. — С крысами действительно вышла оказия. Напился за неделю упорной пьянки до соответствующего уровня и побежал веником крыс сметать с главного двигателя. Да еще капитана известил. Тот был тоже профессионал, правда по тараканам. Не смог вытерпеть конкурента — и меня ласково турнули. Так вот и погнали меня крысы с моря.
Шурик сочувственно вздохнул и пошел наверх. Получалось, что любое слово могло обрести свойство радиоволны, мотаясь в пространстве, пока какой-нибудь удалец, поисковик «белого шума», не словит его на свой допотопный приемник. Причем, что характерно, чем больше злости было вложено в интонацию, тем больше вероятности, что кто-нибудь когда-нибудь что-нибудь да и услышит и разберет. Это, как заряд в батарейке. Доброе слово всегда найдет отзывчивое сердце, которому и отдаст всю свою доброту, разрядится полностью. Злое же — лишь частично воспринимается объектом, которому было предназначено (иначе все злодеи бы давным-давно перемерли — а они вон, по телевизорам сидят и козьи морды строят), и дальше продолжает бороздить пространство, пока энергия не кончится. «Белый шум» — это негатив, а где он есть — должны быть и те, которые в этом видят счастье: нечистая сила. Причем, в любом проявлении — в потустороннем, бесовском, и в человекообразном — ловящим кайф от издевательств и страданий.
Шурик приспособил поодаль от телевизора средних размеров прямоугольное зеркало, изъятое по случаю из гаража, причем соседского. Сосед дал в безраздельное пользование. Место, где разместились два источника будущих сигналов, по наитию, всплывшему от давнего детского впечатления просмотра «Вия», очертил меловым кругом.
Вроде все, можно щелкать выключателем, что Шурик успешно проделал. На часах случилась полночь, он потрогал пальцами нательный крестик и принялся ждать.
