«Вывод: следственные работники КГБ с самого начала были дружественно настроены ко мне, они не сделали ничего, что в тех условиях могло обернуться мне во вред; совсем наоборот, они постоянно прилагали усилия к тому, чтобы поддержать меня, и искренне разделяли мое возмущение публикациями в прессе западноевропейских стран и прежде всего в Федеративной Республике, от которых волосы вставали дыбом».
«Я убежден, — заключает М. Руст, — что, если бы этим «чистым делом» не злоупотребили в политических целях, оно вполне могло бы послужить на пользу реформам в Советском Союзе»[19].
Мне, в сущности, нечего добавить к «Мыслям...» М. Руста. Если и когда мою записку М. Горбачеву выпустят на свободу, каждый любознательный сможет установить, сколь близким был ход рассуждений, а также итоговых оценок, у меня и следователей КГБ. Работники госбезопасности упустили поинтересоваться, чего от них ждет высшее начальство, каков заказ, и сочли правильным действовать по совести. Как-никак «социализм с человеческим лицом» был на дворе. Но им и заодно мне показали, что в политике человечность — это товар, а не принцип, не жизненная позиция.
432 дня было отмерено М. Русту пользоваться русским гостеприимством с поправкой на обстоятельства. Сравнительно скорое его освобождение прошло у нас совсем незаметно. Хроникеры скупыми словами подали эту весть. От былых раскатов не осталось даже эха. «Дело Руста» свое назначение исполнило. Человек Руст стал в дворцовом раскладе лишним. Можно было переходить к другим задачам. На Олимпе нет вечных друзей и вечных врагов, там хозяин интерес — величина капризная и переменчивая.
В вводном слове я обещал рассказать, как складывались события в связи с моим обращением к М. Горбачеву в канун тысячелетнего юбилея введения христианства на Руси.
Времени на подготовку к знаменательной дате оставалось в обрез. Окольными путями ко мне стекались известия самые что ни на есть настораживающие. Элементарные пожелания и просьбы церкви встречали афронт. Вместо празднования тысячелетия как общенационального юбилея назревало закручивание «антиклерикальных» гаек. Понять узколобое сектантство бюрократов в аппарате ЦК я не мог, принять его не захотел.
Не воспользоваться тут уж в самом прямом смысле Богом данным шансом, чтобы привести в норму отношения между церковью и государством, глупо и безответственно. Отгородиться от торжеств, которые по зову сердца и в память о предках соберут миллионы людей по всей стране, — это оскорблять свое прошлое, открещиваться от корней своих, ничему не научиться. Цари не ладили с церковью: никак не могли поделить власть. А Петр I вообще прослыл у клерикалов за антихриста. Церковь враждовала с Львом Толстым и Лениным. Так было. Коса не раз находила на камень, и от раздоров достатка нации не прибавлялось, чаще внакладе оставались все. Когда-то же надо было извлекать уроки. Или выжидать будем пришествия следующего столетия или даже тысячелетия?
