Едва он успел сделать это и отойти от прилавка, как заметил, что Смолин, вытянув шею, разыскивает его взглядом в толпе.
— Опять запропали невесть куда, Анатолий Михайлович! Я хотел посоветоваться с вами… Ну, ничего, дома покажу, какую обновку купил я для невесты.
В этот миг шагах в двадцати Позднеев увидел высокую фигуру Крауфорда — и удивился: впервые лицо его, без благодушной, беззаботной улыбки, было злым, угрюмым, с какой-то затаенной мыслью. Но вот и он разглядел в толпе Позднеева и тотчас же засиял приветливо.
— Так вот она, та неожиданность, о которой вы, Анатолий Михайлович, говорили давеча, — улыбнулся Смолин. — Сомненья нет, — что Ирина Петровна прибыла вместе с ним. А впрочем, — где же она? Что-то не видно!
— Гуд монинг! — приветствовал Крауфорд Анатолия и Смолина, приподнимая шляпу. — Мы приехали сюда на… как это по-вашему называется?.. Ах да, сани… тройка… Послушайте, к какому выводу я пришел: русские, собираясь в путь, долго запрягают тройка, но зато ездят очень быстро. И не только в буквальном смысле — это широкое обобщение всего вашего национального характера, ха-ха-ха! Остроумно, не правда ли? Признаться, я продрог во время езды, ведь мой каррик не так-то тепл, — показал он на свой английского изделия суконный клетчатый плащ с тремя пелеринами. — И теперь я мечтаю о том, чтобы выпить несколько глотков вашего дьявольски крепкого напитка — водка… Водка! Вот видите, я уже знаю и это туземное слово. Еще немного научусь по-русски — и уже смогу ухаживать за вашими Венерами в овчинных шубах, ха-ха-ха!.. Что же вы не смеетесь? С грустью вижу, что при всех ваших несомненных достоинствах вы безнадежно лишены чувства юмора, досточтимый сэр. Не правда ли, мистер Смолин? Ха-ха-ха!
— А где же ваши спутники? — не выдержал Анатолий, чувствуя, как сильно бьется его сердце: «Не случилось ли чего с Ириной, не заболела ли?»
— Спутники? Ах, да; Ирен и Монбрюн. Они отстали… где-то здесь, в этом же ряду. Оба помешались на восточных безделушках: наверное, любуются ими. А впрочем, вот и они. Красивая пара, не правда ли? — Крауфорд весело смеялся, но острым, колючим взором он подметил, как гневный румянец окрасил щеки Позднеева, когда тот услышал слова «красивая пара».
Увидев Ирину, Анатолий, чуть было не рванулся навстречу ей, но усилием воли сдержал себя и вежливо, чуть-чуть суховато приветствовал ее и Монбрюна, Глаза и губы Ирины улыбались ему, но между тонкими бровями залегла морщинка. «Этой морщинки не было раньше, — быстро неслись мысли Анатолия. — Нелегко ей, бедной, живется… А все же „красивая пара“, сказал Крауфорд… Да, нельзя отрицать, Монбрюн красив… и, конечно, весьма опытен в любовных интригах. И еще: почему он не уехал? Ведь, по его же словам, он должен был выехать из Таганрога к первому января. Стало быть, просрочил уже шесть дней? Нет, я верю Ирине — она не станет лгать. Но какая же цель была у Крауфорда, когда он подчеркнул: „красивая пара“? Он хотел натравить меня на Монбрюна? Зачем? Впрочем, если оба они лазутчики, но один — Франции, а другой — Англии, им, возможно, тесновато в маленьком Таганроге».
