– А руки у тебя чистые?
– Достаточно чистые, – ответила вместо Полл мамаша Кодлинг.
– Что достаточно для взрослых, вовсе не достаточно для младенцев. – Переспорить Няньку было трудновато.
– У-у, придира, – проворчала мамаша Кодлинг.
Тут в детскую вошла кухарка Китти с тарелкой каши для Долл и перво-наперво поспешила к колыбели:
– У-тю-тюшеньки! Ты моя красавица!..
– Не стой тут, не дыши на ребёнка, словно корова на лугу, – сказала Нянька.
– Что, уж и дышать человеку нельзя? – возмутилась Китти.
– Над младенцем нельзя!
– Мне можно. Благодаря мне на крестинах у этого младенца будет самый развеликолепный торт, какой только видели в Норфолке.
– Он уже весь покрыт глазурью? – спросила Полл.
– Последний херувимчик остался.
– Можно, я ему крылышки покрашу?..
– А лишний сахарок в рот положу, – благодушно договорила кухарка. – Ладно уж, пойдём.
В дверях детской они столкнулись с молочницей Мегги, которая принесла сливок для Доллечкиной каши. И уж конечно, она остановилась возле колыбели и пощекотала ребёнка под подбородочком:
– У-ти маленькая… У-ти сладенькая…
– Не трогай младенца своими ручищами, – сказала Нянька.
– Госпожа Нянюшка, ей же нравится! Глядите – улыбнулась!
– Младенцам не надо улыбаться, когда они переваривают пищу, – сердито проговорила Нянька и обернулась к вошедшему дворецкому: – А тебе чего тут надо?
– Меня прислал Его Величество! – торжественно сказал Джон и, опустив на стол поднос с толстой книгой, устремился к колыбели. Здесь он ещё торжественнее произнёс: – Карамбакча-карамбукча!
– Нечего младенцу голову морочить. У неё ещё и мозгов толком нету, она твоей бессмыслицы не понимает.
– Что взрослому бессмыслица, то ребёнку самый смысл, – сказала своё слово мамаша Кодлинг. – Только так с детьми и разговаривают! Скоки-поки-перескоки-трам-трам-трушки-трим-трам-тра! – Она склонилась над внучкой и принялась щекотать, покуда та не засмеялась. После чего мамаша Кодлинг решительно взяла её на руки.
– Положи обратно! – велела Нянька.
– Не положу! Я ей бабушка!
– А я ей нянюшка. А ну положи!
Упорно дыша, как корова на лугу, мамаша Кодлинг смерила её гневным взглядом.
– Я моих детей всегда на руках укачивала!
Нянька в ярости завопила:
– А моих детей никто не смеет укачивать.
– К бабушкам это не относится.
– Ко всем относится. Как нянька скажет, так и будет.
Старухи взъерошились, точно бойцовые петухи, – вот-вот сцепятся.
– И чего шуметь попусту? – пожала плечами Долл. – Иди-ка, маленькая, к маме.
