Серебрянка, или Напевы морской раковины | страница 31
Она забрала у бабки ребёнка, поцеловала и принялась укачивать. Мамаша Кодлинг торжествующе воззрилась на Няньку, а та сказала:
– Матери, безусловно, виднее. – Голос её дрожал от негодования.
Длить спор, однако, было бесполезно, и Нянька обратила наконец внимание на принесённый дворецким фолиант.
– Зачем Нолличек прислал сюда этот источник пыли? Да ещё во время купания? – спросила она, постучав костяшками пальцев по переплёту.
– Его Величество сейчас пожалует сюда, дабы выбрать имя, которым следует наречь ребёнка, – ответил дворецкий.
– Я назову её Джун, – сказала Долл.
– Джун? – повторил появившийся в дверях Нолличек.
– Да.
– Просто Джун?
– Да.
– Почему именно Джун? – спросил Нолличек, усаживаясь возле колыбели.
– Мне так нравится.
– И мне тоже, – сказала Полл с порога, облизывая с пальцев сахарную глазурь.
Нолличек замотал головой:
– Не годится! Просто Джун не годится! Имя не должно состоять из одного слога! Что подумают о нас крёстные феи?
– Настоящие феи? – обрадовалась Полл. – И много их будет?
– Я пригласил четырёх, – ответил Нолличек. – Надеюсь, они примут приглашение, и надо подготовить крестнице имя, достойное столь знатных крёстных.
– А кто они? – спросила Полл.
– Утренняя фея, Полуденная фея, Сумеречная фея и Полуночная фея. Так что назвать ребёнка просто Джун никак нельзя.
– Не понимаю почему! – сказала Полл.
– Мало ли, чего ты не понимаешь. Ты не понимаешь, а ежу понятно.
– Почему ежу?
– Потому что не крокодилу.
– Ну почему всё-таки ежу? Я не верю, что они хоть что-то понимают.
– Мало ли, чему ты не веришь. Ты не веришь, а черепаха верит.
Полл раскрыла рот…
– И не спрашивай меня, почему черепаха, – быстро добавил Нолличек. – Всё равно не скажу.
– Сам, верно, не знаешь!
– А вот и нет!
– Перестаньте ссориться, – подала голос Нянька.
– Ладно, – примиряюще сказала Полл. – Может, феи ещё откажутся быть крёстными, и тогда Долл сможет назвать ребёнка просто Джун.
– Имя ребёнка – Джун, и нечего тут обсуждать, – спокойно проговорила Долл.
В этот миг в окошко детской влетел почтовый голубь и, уронив к ногам короля четыре письма, унёсся прочь.
– Это, должно быть, ответы крёстных, – обрадовался Нолличек и вынул из розового конверта первое письмо. – Так, от Утренней феи. Она с удовольствием принимает приглашение. Хорошо. Теперь золотой конверт, от Полуденной феи. Она рада нам помочь…
Затем Нолличек вскрыл третий, голубой конверт.
– Сумеречная фея счастлива, объявляет о своём непременном участии.
