Старуха удивилась такому непониманию.
— А по-другому как прожить? Сама не возьму, кто же мне даст?
— Это в Германии так было, — стал объяснять Демин. — Там я понимаю. А здесь ты воруешь народное добро. Выкинь к чертям эти пряники и никогда не смей!
Старуха прижала карман обеими руками и всхлипнула. За нее заступилась возчица:
— Чего теперь выкидывать? Не хотите, не ешьте, а она пущай кушает! Вот какая доходная — все косточки на виду.
Тем временем Неля по-немецки объяснила Онезоргу смысл происходящего. Немец с неодобрением поглядел на старуху, которая продолжала всхлипывать, но уже грызла пряник. Демин не выдержал:
— Неля! Пройдемся немножко…
Приотстав от подводы, капитан начал:
— Не подумай, что я к тебе цепляюсь, потому что обиделся. Давай считать так: мы товарищи и товарищами останемся. Но должен тебе сказать, что с немцем ты себя ведешь неправильно.
— А что такое? — не поняла Неля.
— Все ему переводишь, все выкладываешь. Что он теперь про наших людей подумает?
— Но он же спрашивает. Да и сам по-русски понимает.
— А ты объясни: это они между собой шутят, пряники ей шофер подарил. Ты и раньше, я заметил, про то, что сахару нет, мыла… Во-первых, это временное явление, а во-вторых, его вообще не касается. Наше внутреннее дело.
— Значит, врать?
— Кто тебя просит врать? Это не вранье, — убежденно сказал Демин. — Это гордость, которая должна быть у каждого человека.
Колхоз имени Буденного оказался невелик — одна деревня, да и та наполовину из землянок. Жили в них те, у кого дома сгорели в войну. На одном из пепелищ плакала, билась об землю старуха.
Онезорг стоял тут же, опустив голову, сжав губы, а Неля и возчица хлопотали возле старухи, утешали, как могли. Высокая худая колхозница объясняла Демину:
— Как ихний дом сгорел, Дуся землянку копать не стала. Взяла Мишку и уехала под Архангельск, завербовалась.
— Адрес знаете?
— Не… Да они и не ждут Нюрку, думают, померла.
Прибежал председатель колхоза — низенький, с одутловатым больным лицом и синими губами. Кто-то ему уже рассказал про приезжих и про старуху.
— Алевтина, — сказал он худой колхознице и закашлялся. — Алевтина! Нюрку поведи пока что к себе, отпои водой… А вам, товарищ капитал, спасибо огромное, спасибо до земли!
— За что это? — застеснялся Демин. — Ну, подвезли…
— При чем гут подвезли? — замахал руками председатель. — Спасибо, что приехали наконец! Я вас как солнышка ждал!
— Так мы не к вам приехали, мы случайно.
Но председатель не дал Демину договорить:
