— Это — все ваше мясо? Или есть что-то получше? — взгляд ее словно прилип к его груди, где с трудом сходились борта белого халата, покрытого свежими пятнами крови; одновременно она странно переминалась с ноги на ногу, словно между ними что-то вдруг напомнило о себе, мешая стоять спокойно.
— Есть, конечно. Могу показать, — он с готовностью откинул прилавок. — Проходите.
Она молча пошла за ним в склад, и здесь он на нее молча набросился.
И все сошло с рук; на зависть многим она стала его любовницей. В течение восьми лет несколько раз в неделю одним и тем же маршрутом мимо памятника Низами, мимо музея имени этого же поэта она шла к нему в магазин, и все, кто ее видел, знали, зачем невестка одного из самых авторитетных людей города идет в лавку мясника Муртуза…
Отвечая на неожиданный вопрос Вики, Муртуз свою напористость в день знакомства объяснил ее сводящей с ума сексуальностью. В ответ Вика благодарно коснулась его руки и сообщила, что до сих пор остается единственной женщиной в жизни своего мужа — он был девственником, когда они поженились, и с тех пор ни разу ей не изменил. Муртузу показалось несправедливым, что нормальный в общем-то мужик хранит верность женщине, способной отдаться первому встречному, но вслух своего мнения не высказал.
Вернувшийся из кухни хозяин дома разлил чай по стаканам и с легкой усмешкой посмотрел на Муртуза, как бы приглашая его начать разговор. (Конечно же он догадывался, с какой просьбой пришел к ним Муртуз. Задумав расширить свой магазин, Муртуз сразу же рассказал о своих планах Вике, и, несомненно, она тогда же ввела мужа в курс дела.)
Пришлось еще раз рассказать о своей проблеме во всех подробностях: поначалу все шло хорошо, эксперты по приватизации оценили помещение библиотеки в треть реальной цены и с согласия Министерства культуры библиотеку включили в список приватизируемых государственных объектов. Муртуз заплатил то, что полагалось (и официально и, как говорится, под столом), и даже заказал проект перестройки помещения. Но вдруг брат мужа Вики, год назад назначенный заместителем министра, своим приказом отменил согласие министерства на приватизацию. Чиновники, с которыми имел дело Муртуз, объяснили, что приказ вынужденный — какие-то книголюбы встали на защиту библиотеки.
— От меня-то что ты хочешь? — спросил муж Вики. — Чтобы я попросил брата наплевать на общественное мнение?
Муртуз объяснил, что в эту библиотеку давно никто не ходит; библиотекарша, которой восемьдесят лет, сама жаловалась ему, что книги практически перестали читать из-за того, что больше половины их на русском. Оставшаяся же часть — на кириллице, а страна перешла на латинский алфавит.
