– О чем?
– О чем угодно, чего тебе хочется.
– Как насчет правды?
– Я не уверен, что ты захочешь ее слышать.
Он ожидал, что Каролин взорвется от гнева. Но она в очередной раз удивила его.
– Что ж, возможно. Ты прав. Есть вещи, которые лучше не знать, – прошептала она и закрыла глаза. Ее ресницы были влажными от слез. – Поцелуй меня.
Он растерялся.
– Что?
– Ты сказал, что выполнишь любую мою просьбу, черт побери, – сказала Каролин сдавленным голосом. – Я хочу, чтобы ты меня поцеловал. Я хочу, чтобы ты лег со мной в постель и помог мне забыть все на свете. Забыть о том, какой ты на самом деле лжец, о том, что Салли умирает, что кто-то пытался меня убить. Я хочу убедиться, что ты способен заставить меня забыть все это.
Его руки скользнули к ее кружевному бюстгальтеру и накрыли ее небольшую, упругую грудь.
– Не волнуйся, я способен, – негромко произнес он.
– Докажи, – прошептала она. – Прямо сейчас.
Он посмотрел на нее, на ее лицо, на котором застыла мука и желание. Будь он хорошим человеком, порядочным человеком, он бы просто лег рядом с ней в постель и держал ее в объятьях. Но он никогда не был порядочным человеком, понятие чести было ему неведомо, и ему страшно хотелось самому найти забвение в сладости ее тела, тем более что ее желание не уступало по силе его собственному.
Комната была полна теней. Лишь слабый утренний свет пробивался в незанавешенные окна. Лицо Каролин тоже было в тени, но это ему не мешало. Они оба привыкли жить в царстве теней, среди окружавших их тайн и недоговоренностей.
А вот то, что разделяло их, было реальным. И это самое главное.
И тогда он поцеловал ее жадным, глубоким, требовательным поцелуем. Ее пальцы тотчас впились ему в плечи, и она задрожала. Он не помнил, чтобы женщин, с которыми он был раньше, когда-либо била дрожь. Но Каролин была не такая, как они, а особенная. Он не стал бороться с собой – ему нужно приберечь силы для борьбы с другими проблемами. В это же мгновение он легко мог найти забвение в ее теле, в ее душе. И он сам страстно этого желал.
– Ты убежала прошлой ночью, – прошептал он, касаясь губами ее рта. – Ты снова это сделаешь?
– Нет.
– Даже несмотря на то, что я обманщик, самозванец и вор?
– А ты обманщик?
– Разве это так важно?
– Нет, – призналась она сдавленным голосом. – Я хочу тебя. Мне все равно, кто ты такой, мне все равно, что ты здесь делаешь. Главное, я хочу тебя.
До него не сразу дошло, что до этого момента он старался не давать выход своим чувствам. И вот теперь ее слова снесли все преграды на их пути, разнесли в щепки предмет его гордости – умение держать чувства в кулаке, умение, которое он воспитывал в себе еще будучи ребенком.
