— Вот видите… — сказал эскадронный.
— Дурак! — строго оборвал его начдив. — Жизнь!
Тот повернул коня к поджидавшему его эскадрону.
В конторке суконной фабрики сидел багровый от волнения хозяин.
— Мы на фронте голы, босы бьемся за Советскую власть, — кричал ему снабженец, — а ты здесь сидишь толстым задом на одеже, а она преет!
— Склады опечатаны городскими властями…
— Это мы еще посмотрим, что за такие власти!
— Это оскорбление…
— Нет, — сказал снабженец, — оскорбление все впереди. — Он повернулся и вышел.
На дворе его ждала возмущенная толпа оборванных красноармейцев.
— Да что говорить! — крикнули из толпы. — Взводный, давай команду!
— Ломай! — кивнул снабженец.
Приклады застучали по замкам.
Хозяин выскочил во двор и увидел, что командир дивизиона, блиставший офицерской выправкой Андрей Добров, в огромных шпорах, увлеченно налаживает прицел трофейной пушки.
— Я вижу, — кинулся к нему хозяин, — вы бывший офицер, интеллигентный человек, прикажите им прекратить грабеж.
— Это не грабеж, — ответил Добров, не отвлекаясь от дела. — Это реквизиция.
— За поставки для армии мы получаем деньги, понимаете? Здесь, на складах, ценнейшее обмундирование. Мы решили подождать, пока все это кончится…
— Не дождетесь, — ответил артиллерист Добров, — это не кончится.
В этот момент во двор въехал добравшийся наконец до места назначения повозочный Семен Грищук. Он остановил шатающуюся лошаденку около пушки и спросил Доброва:
— Куда консерву девать?
— Какую «консерву»?
Грищук отвернул рогожку — в бричке россыпью лежали снаряды. Жеребенок настороженно обнюхал их и фыркнул.
— У вас нет распоряжения, — канючил хозяин.
— Сейчас будет, — ответил Добров и попросил повозочного — Дай-ка один.
Грищук осторожно подал ему снаряд. Добров вложил его в ствол, замок смачно щелкнул. Добров закрутил ручками наводки. Ствол пушки повернулся и уперся в спины красноармейцев, дружно наседавших на неподдающиеся двери. Хозяин изумленно смотрел на него.
— А ну, — крикнул Добров, — разойдись!
Толпа раздалась и отступила.
Грянул выстрел. Дубовые двери разлетелись в щепки и пыль.
В проем хлынула толпа.
Хозяин схватился за голову.
— О це ключ! Любу дверь отопрет! — В сопровождении двух красноармейцев появился начальник особого отдела Бурденко. — Это ты — бывший суконный фабрикант? — спросил он багрового толстяка.
— Я, — ответил тот.
— Пошли, — сказал начальник особого отдела, — я из тебя сейчас шелкового сделаю.
— Хотел бы я видеть, — багровея еще больше, закричал фабрикант, — что вы будете делать, когда нас разграбите…
