— Но-о, милые, трогай…
Лошади жали уши, плотно ложились в норки, просились вперед. Тачанки все звонче постукивали колесами.
— А окопов не будет? — спросил ездовой.
— Еще тебе проволоку, — ответили ему. — Ты чо, на Германском?..
Из тумана с тяжелым топотом поднималась темная масса.
— Батарея идет.
— Набьют нам ряшку…
Теперь уже совсем рассвело. Выглянуло солнце, и легкий ветерок раздернул завесу тумана. Среди его уплывающих клочьев все увидели стену из черных мундиров и бледных лиц.
— Вот они, Семен Михалыч, — сказал Ворошилов.
Буденный поднял бинокль.
— Отборные казачьи части, — сказал он, разглядывая всадников, построенных в каре, с шашками наголо. Черные бороды лежали на груди, как иконы. Тускло блестели погоны офицеров.
— Ишь, сволочи, прах их возьми! Как на картине стоят, — сказал Ворошилов.
— Чувствуют силу, вот и красуются, — сказал Буденный, не опуская бинокля. — Сплошь — офицерские полки! Да, рубка будет!
В передних рядах лошади, горячась, переходили на галоп. Тачанки, охватывая фланги, понеслись вскачь.
Над полками и дивизиями загремело «Ура!». Возникнув в головных эскадронах, крик катился все дальше и дальше и, подхваченный остальными бригадами, скатывался то к правому, то к левому флангу, усиливаясь и переходя в сплошной гул. Конная лава стремительно приближалась к безмолвно ожидавшему ее противнику. До него оставалось не больше версты, и расстояние быстро сокращалось.
Под копытами лошадей с бешеной скоростью летела земля. Всадники грохочущей лавой вырвались на ярко освещенное солнцем, испещренное лощинами и перелесками поле.
Ряды противника качнулись и пошли вперед. Всё быстрей и быстрей.
И вдруг все остановились, замерли.
Две стены всадников недвижно стояли друг против друга. Бились под ветром знамена, штандарты, значки, блестели пики и шашки.
— Вот тебе и тактика, — сказал Буденный. — Голуби! Встали, как на плацу.
Он махнул рукой, и сразу все вокруг наполнилось железным грохотом и криками ездовых. Могучие лошади, пластаясь к земле, во весь карьер помчали вперед орудия. Сорвавшись с места в намет, пошли тачанки.
Скакавший впереди всадник широким движением руки определял фронт.
С полного галопа развернулись тачанки. Ездовые повисли на вожжах.
Лошади зарылись копытами в землю, и батарея снялась с передков. Не прошло и минуты, как полыхнули дымы, с визгом ушли снаряды.
Обе массы всадников, прибавив ходу и пустив лошадей во весь мах, бурей понеслись навстречу друг другу.
Уже видны бледные лица, черные кричащие рты, лезвия шашек, наконечники пик.
