Конвой выводил пленных, и Дуплищев, комендант, выстраивал их в одному ему известном порядке.
— Барахольщики и насильники — сюда, — говорил он. — Контрики, каратели, саботажники — тоже сюда. — Дуплищев подумал и подтолкнул жандармского ротмистра к общему строю. — И вы сюда, господин вешатель.
В особой шеренге осталось трое: два офицера и священник.
Дуплищев обратился к ним.
— Кто желает, — спросил он, — вступить в Красную Армию и в борьбе за мировую революцию кровью смыть позор неправильных заблуждений?
Офицеры стояли не шелохнувшись. Священник недоумевал.
— Вот и хорошо, — сказал Дуплищев. — А вы, — добавил он стоявшему в растерянности священнику, — идите.
— Куда? — спросил священник.
— А куда хотите. Вы нам без надобности. — Дуплищев повернулся к шеренге: — Правое плечо вперед! Прямо — шагом марш!
Колонна пошла.
— Садись, — сказал Матвей Дуплищеву, когда тот вышел за ворота. — Садись, подвезем.
— Не положено, — буркнул комендант.
— Не положено назад бежать, когда вперед надо.
Комендант сел в тачанку и отвернулся. Рыжебородый урядник, крепкий, с медной, загорелой морщинистой шеей, увидел Матвея и Фильку, узнал сыновей, блеснули глаза и потухли.
— Сколь не видались, батя, — сказал Матвей с едущей вровень тачанки, — а поговорить не об чем.
— Гуляй, — ответил урядник. — Ваша сила….
— Мать-то померла… — сказал Матвей. — Забил ты ее до смерти.
— Туда ей, потаскухе, и дорога. Наплодила нехристей…
— За нее, за ребят со станицы, что ты перевел, на распыл идешь.
— Мало перевел… — ответил урядник. Комендант крякнул в кулак, отвернулся, смолчал.
Впереди показался пустырь. Комендант выбил трубку.
— Ладно. — Он спрыгнул с тачанки. — Забирайте его. Ваше дело. Семейное.
Матвей сошел с тачанки и вывел урядника из строя.
— Пошли, батя, в сторонку. Поговорим…
Подошли к обрыву.
— Становись до яру ближе, — сказал Матвей.
Старик отступил назад и глянул вниз. Глубоко в яру чернел труп дохлой коровы со вздернутыми ногами.
Филька бросил вожжи и, прихватив карабин, встал рядом с братом.
— На изготовку, — сказал Матвей.
— Не серчай, батя, — сказал Филька.
— Хрен тебе батя, не я! — Урядник шагнул вперед и с задором крикнул: — Но-о, Игнашка! Нешто не доведется свидеться, раздери твою мать! Идут с Хопра казаки вашенскую власть резать. Не умру, сохранит матерь божья. — своими руками из нас душу выну! Изведу свое семя!
— Пли! — скомандовал Матвей. Дернулись кони.
Урядник скатился в обрыв.
Вслед в стороне ударил нестройный залп, и там, над рощей, взлетела с криком стая грачей.
