— Моя мать была француженкой, — ответил он. — Я родился во Франции и прожил там все детство и юность.
Это больше похоже на правду.
— Турист?
Тороп заметил, как в открытом, ясном взгляде девушки сгущается подозрительность. Он знал, какой репутацией пользуются французские туристы в Квебеке, поэтому следовало немедленно изменить направление беседы.
— Нет, я здесь по делам. А живу в Онтарио.
Настороженность в глазах девушки чуть-чуть ослабла.
— И чем же ты занимаешься в Монреале?
«Вот черт, — подумал Тороп. — Допрос как на границе».
— Коммерческие авиаперевозки, — ответил он кратко и в то же время туманно.
— Авиаперевозки? — заинтересованно переспросила она. — Мой двоюродный брат работает в небольшой компании, которая занимается гидросамолетами, здесь, в Квебеке, в Сагенее.
«Ага, как же, — подумал Тороп, гася улыбку. — Но неприятностей мне не нужно, так что доведем спектакль до конца».
— А… вот как, — кивнул он. — И как его зовут? Я как раз собирался поехать туда.
Девушка улыбнулась еще шире и приблизилась на опасное расстояние. Толпа была плотной, жара — изнуряющей, алкоголь струился по жилам, а вожделение — по нервным окончаниям. Девушка казалась неотразимо сексуальной. Сам того не сознавая, Тороп позволил втянуть себя в игру.
— Моего брата зовут Даниэль Туркот. А я — Валентина. Валентина Лозон.
Она протянула Торопу руку. Тот пожал ее.
Короткий электрический разряд пронзил Торопа. Он прекрасно знал природу этого явления. И знал, к чему оно может привести.
Тороп понял, что больше ничего не может поделать.
— Черт, почему я? Я же на двадцать лет старше тебя и…
— Знаю, ты мне в отцы годишься, но, блин, в какой-то момент я подумала, что имею дело со столетним старцем.
Смех девушки казался вереницей хрустально-чистых нот, которые кто-то перебирает, как четки. Она вызывающе обвилась вокруг Торопа.
«Давно меня так не целовали», — подумал он.
Когда они разделись, Тороп случайно заметил в зеркале свое отражение и, немного смутившись, отвел глаза от собственного тела, закаленного многолетними испытаниями. После трех недель строгого режима в киргизских горах он похудел, но шрамы на лице, ногах, спине, животе и целая коллекция интимных татуировок делали его похожим на человека, страдавшего каким-то кожным заболеванием, скорее отвратительным, чем вызывающим сострадание.
Однако девушка нисколько не разделяла его сомнений…
Тороп встал, надел трусы и футболку и направился к холодильнику:
— Хочешь пива?
