Призрак джазмена на падающей станции «Мир» - Морис Дантек

Я вошел в здание почты и сказал:

— Добрый день, дамы и господа. Я не отниму у вас много времени. Это вооруженное ограбление, так что ложитесь на пол и считайте пылинки перед собственным носом.

Людей в крошечном помещении местного почтового отделения было немного. Только чета пенсионеров и пухлая немолодая уроженка Мартиники по эту сторону перегородки с окошечками да двое служащих — по другую. Оттенок их лиц настолько совпадал с тоном стен, что наводил на мысль о цветном ксерокопировании.

— Все — на пол! — рявкнул я, чтобы до них наконец дошло. — Эй вы, — обратился я к операционистам, — шевельнете хоть пальцем, завалю всех, кто находится рядом со мной.

Обладатели пенсионных книжек принялись стонать. Я заставил их шевелиться быстрее, размахивая «береттой» и выкрикивая много разных слов, после чего с максимальной поспешностью опустил засов на совершенно сгнившей входной двери. Столь древнее почтовое отделение — настоящая находка. До закрытия оставалось пять минут. Сегодня у служащих «PTT»[2] этот момент наступил немного раньше, только и всего.

Я хорошо знал расположение всех комнат, и речь шла не только о местонахождении «тревожной кнопки» или замаскированной камеры наблюдения в углу. Я хорошенько ударил по двери, которая торчала позади прилавка — замок буквально взорвался, — и без лишних условностей скомандовал:

— Все — туда, живо!

Выражение лиц всех присутствующих словно свидетельствовало о том, что перед ними внезапно возник инопланетянин. В их вытаращенных глазах открывались бездонные пропасти чистейшего ужаса, и я вынужден был признать, что это вполне логично. Я размахивал массивным черным пистолетом «Беретта М92» — весьма грозным орудием убийства, а мои глаза налились кровью: ведь меня уже несколько дней мучила бессонница из-за «спида»,[3] этого чертового «мета»,[4] привезенного мной из Амстердама.

Чета пенсионеров и грузная негритянка встали, часто дыша и подвывая, а я проревел нечто неразборчивое, чтобы заставить их пошевеливаться. Я еще раз врезал ногой по двери. Раздался адский грохот, но все-таки не такой громкий, как при выстреле. Этого оказалось достаточно, чтобы добавить им расторопности и сообразительности.

После этого я занялся сотрудниками почты.

Это были парень и девка, одного возраста. Хотя о возрасте, если честно, тут говорить не приходилось: последняя стадия молодости, едва ли больше тридцати. Я видел, что парень не слишком-то горит желанием умереть и досрочно покинуть занимаемую должность. Поэтому он стоял не шевелясь и не пытался совершить какую-нибудь глупость. Телка, держа руки за головой, торчала возле этажерки с картотеками и, судя по всему, отчаянно трусила.