— Ну конечно, частный сыщик!
Он продолжал думать, что это розыгрыш. «Чем дальше, тем хлеще», — наверно, думал он.
— Меня зовут Нестор Бюрма, — уточнил я, — Числюсь в вашем списке на прием как мнимый больной, а в телефонном справочнике — под рубрикой «Сыск — расследования». Можете проверить. Я обращаюсь к вам в связи с профессиональной необходимостью. Я могу подождать до трех часов, но если бы вы могли принять меня раньше, это было бы лучше. Разговор со мной не займет у вас много времени.
— Вот оно что! — Тон его изменился. — Консультации начинаются в два. Вы можете прийти немного раньше.
— Я буду без десяти два. Спасибо, доктор.
Я повесил трубку. Начиная с этого момента я почувствовал твердую почву иод ногами. Во всяком случае, мне хотелось, чтобы так было.
— Тебе не стоит идти со мной, — сказал я Белите. — Ты останешься здесь. Здесь тепло. Ты можешь курить, читать или слушать музыку.
Она послушно согласилась отпустить меня одного, и я ушел. У первого же уличного газетчика, который попался мне навстречу, я купил последний номер «Крепю». Решились ли они, наконец, заговорить об этом трупе, черт побери? На первой странице бросался в глаза жирный заголовок:
РОКОВАЯ РОЛЬ МОСТА ТОЛБИАК В ЖИЗНИ И СМЕРТИ ИНСПЕКТОРА НОРБЕРА БАЛЕНА
Я прочел: «Сегодня ночью, около половины четвертого, полицейский дозор тринадцатого округа при входе на мост Толбиак обнаружил убитого ножом и ограбленного человека. Эта новая жертва ночных разбойников, против которых давно пора принять самые жесткие меры, была быстро опознана. Речь идет о пятидесятипятилетнем отставном полицейском инспекторе Норбере Балене. О Норбере Балене можно сказать, что он был если не всю жизнь, то по крайней мере дважды в жизни жертвой моста Толбиак. Так, еще в 1936 году этому полицейскому было поручено прояснить тайну исчезновения служащего Холодильной компании. При этом служащем, мсье Даниеле, была крупная сумма денег, принадлежащая компании. Не удалось установить, сбежал ли он или стал жертвой гангстеров. Его след потерялся в 1936 году, декабрьским вечером, на мосту Толбиак. Инспектору Балену, несмотря на все усилия, не удалось найти ни малейшей улики, подтверждающей ту или другую версию. Осведомители из уголовного мира ничем не могли ему помочь. С досады или умышленно он «заложил» некоторых из них, рассчитывая на брожение в их среде, которого не произошло. Инспектор уперся. Для него это дело вечно оставалось незакрытым. Когда попавшихся гангстеров приводили на набережную Орфевр, он при допросах старался выведать у них что-нибудь, относящееся к делу, возможно зря названному «загадкой моста Толбиак», но все было напрасно. От постоянных неудач здоровье инспектора, физическое и моральное, пошатнулось. После депортации в Германию он так и не смог до конца оправиться. Вернувшись из Бухенвальда, он воспользовался правом досрочного выхода на пенсию Некоторые его друзья и коллеги утверждают, что он по-прежнему пытался проникнуть в «тайну моста Толбиак» и что его часто видели прогуливающимся в окрестностях улицы Шевалере или на набережных. Этот безобидный пунктик оказался для него роковым. Постоянно возвращаясь в те места, где произошло это «дело», подобно тому, как его «клиенты» возвращаются на место преступления, он пал жертвой ночных разбойников».
