— Как?! Не знаете? — изумился подполковник и впервые взглянул на стоявших вокруг него людей.
На его лице мелькнула ироническая улыбка сострадания.
— Так знайте, это мы! Австро-венгерская монархия и немцы… Мы победим, понятно? Вернемся домой и счастливо заживем в нашей разбогатевшей стране!
— Знаем мы это счастье! — ворчали солдаты, покачивая головами. При мысли о том, что дома все останется по-прежнему, люди приуныли, примолкли.
Тибор смотрел на них и думал: «Неужели это они каких-нибудь несколько минут назад так волновались, спорили, радовались? Вот во что превратил их самоуверенный, начальственный тон офицера». В этот момент Винерман подался вперед.
— Я хотел бы спросить господина подполковника, — громко сказал он, — где умер национальный герой Венгрии Лайош Кошут?
Подполковник растерянно пожал плечами.
— Не понимаю, при чем тут это?
Он и в самом деле не понимал, какое отношение имеет смерть Лайоша Кошута к тому, что происходит сегодня.
Но солдаты хорошо знали, что Кошут умер в изгнании. Раздался свист, шум, над подполковником смеялись, Винерману устроили овацию.
Подполковник в замешательстве обмахивался носовым платком, словно отгоняя клубы пара, вырывавшиеся из солдатских глоток. Обернувшись к председателю, он спросил, стараясь казаться спокойным и безразличным:
— Позвольте, что все это значит?
— Вам задали вопрос! И если вы на него ответите по правде, то получится, что и в России и у нас одинаково поступают с теми, кто желает народу добра, — сказал курчавобородый, сверкнув оскалом белоснежных зубов. — Вот ребята и развеселились.
Офицеры настороженно переглянулись. Вновь наступила гнетущая тишина.
— Ну, капрал, твоя очередь, — шепнул Тибору председатель.
— Будь спокоен! За мной дело не станет!
Тибор подошел к подполковнику и зычно, чтобы все слышали, сказал:
— Царь отрекся не по своей воле. Его заставили это сделать. Может, вы думаете, что те, кто заставил его отречься, действовали по присяге? Так знайте, будет малейшая возможность — и мы поступим так же…
Подполковник бросил на Тибора беспокойный взгляд.
— Это подстрекательство к бунту! — выкрикнул подпоручик и положил руку на кобуру. В тот же миг к нему подскочил ефрейтор и схватил за руку.
— Спокойнее, господин подпоручик, не будем горячиться… Топайте-ка отсюда! Вот так, вот так!.. Смелей, смелей… И вы тоже, — обратился он к другому.
Офицеры растерянно переглядывались. От прежней их уверенности не осталось и следа.
С невозмутимым спокойствием, чеканя каждое слово, курчавобородый сказал:
