Наташа сжимала в руках игрушку, плюшевого розового слоника, купленного во время своей поездки в райцентр. Девушка нервно мяла его, разглядывая ветхое помещение учреждения. В какой-то момент ей даже страшно стало: «Господи… Как здесь дети-то живут?»
Прасковья, словно прочитав её мысли, заметила:
– Так вот и живём! Того гляди – крыша рухнет!
– А дети где? – поинтересовалась девушка, удивлённая царящей тишиной в здании.
– В огороде. Даже малыши! Приучаются к труду! – ответила Прасковья. – Племянницу потом навестишь, сейчас в архив зайдём, покажу тебе кое-что… – добавила она.
Наташа послушно проследовала в так называемый архив. Войдя в захламлённое мрачное помещение, она сразу же заметила – потолок провисает.
– Но здесь же опасно! – не удержалась она.
– Ещё как! Во всём детдоме опасно! Если бы наши вышестоящие «отцы» меньше воровали, то давно можно было построить новое современное здание для детей!
Прасковья порылась на какой-то дальней полке и извлекла из неё старую выцветшую папку.
– В прошлом году потоп был, документы многие в архиве пострадали, но ничего прочесть можно! Идём ко мне в кабинет.
…Наталья и Прасковья расположились за старым дубовым письменным столом.
– Читай! – Прасковья протянула папку Наталье. – Я все документы сохранила. Сама всё поймёшь. Отвечу на все твои вопросы, обещаю…
Наталья удивлённо посмотрела на директрису, затем на папку, некогда разбухшую от воды. Она положила на стол плюшевую игрушку, развязала верёвочки у папки, открыла её и начала тщательно изучать содержимое, надеясь почерпнуть информацию о настоящем отце.
Однако по мере того, как Наташа изучала документ за документом, лицо её бледнело. Она периодически поглядывала на директрису в полном недоумении.
– Читай, читай! Ирина умерла… Теперь ты вправе всё знать… – подбодрила девушку Прасковья.
Наталья долго изучала документы, лежавшие в папке. Прасковья её не торопила. Несколько раз она выходила из кабинета, чтобы справиться о своих подопечных.
Наконец, Наталья отложила папку.
– Приехав в Мукоудёровку я уже подозревала, что отец мне вовсе не отец… А теперь получается, что женщина, которую я любила всю жизнь и считала своей матерью, мне вовсе не мать!?
– Да, моя девочка, получается, что так… – спокойно подтвердила Прасковья.
– А эта Вера Телегина – точно моя мать? – робко уточнила она. – А кто же тогда отец?
Прасковья пожала плечами.
– Телегина – твоя биологическая, как теперь говорят, мать. А Ирина тебя воспитала, душу в тебя вложила! Родная же мать нагуляла и бросила! Причём от того самого мужика, что на фото!
