Прапорщик
Николз поинтересовался
у Шарпа:
- Что мы делаем,
сэр?
- Приглашаем
лягушатников
на танец, мистер
Николз. Посмотрим,
хватит ли у них
духу принять
наше приглашение.
- А у них хватит?
- Вряд ли.
- Почему, сэр?
- Потому что мы
ещё до начала
танца оттоптали
им ноги. Старшина!
- Сэр? – откликнулся
Харпер.
- Три захода,
старшина. Повзводный
огонь и быстро,
насколько
возможно.
- Есть, сэр.
Дистанция была
велика для
гладкоствольных
мушкетов, но
Шарп не намеревался
больше убивать.
Рождество –
праздник мира,
а не почерневших
тел, распростёртых
на мёрзлой
дороге. Шарп
хотел отбить
у французов
охоту сражаться.
Он хотел продемонстрировать
французам,
какой ад разверзнется,
если они дерзнут
вступить в
противоборство
с английской
пехотой. Пехотой,
стреляющей
быстрее всех
на свете. Он
хотел устрашить
врага и заставить
отступить без
боя.
- Назад, мистер
Николз. – Шарп
направил юного
прапорщика
в тыл ожидающих
команды красномундирных
рядов, - Пора,
старшина!
Харпер распорядился
снять штыки
и зарядить
оружие. Когда
приказ был
исполнен, ирландец
гаркнул:
- Рота четыре!
Рота пять! Огонь!
Две центральные
роты выстрелили
разом. Приклады
толкнулись
в плечи, и пороховой
дым окутал
гребень.
Харпер молчал,
опытным солдатам
не требовались
приказы. Вторя
ротам центра,
пальнули остальные.
Каждая рота
была поделена
на два взвода.
Первый взвод
стрелял, второй
перезаряжал
оружие, и наоборот.
Для французов
это должно было
выглядеть, как
ужасающая
паровая машина,
поочерёдно
выбрасывающая
смерть с огнём
и клубами гари.
Приём повзводной
залповой стрельбы
был общепринятым.
Им впечатлить
французов Шарп
не надеялся.
Козырем британцев
была интенсивность
огня, и майор
с удовлетворением
отметил, что
центральные
роты перезарядили
мушкеты ещё
до того, как
отгремели
выстрелы фланговых
рот. Мгновение,
и те, что отстрелялись,
бьют прикладом
в землю с патроном
в зубах, пока
другие жмут
курок. Мерный
убийственный
ритм. Варварская
музыка боя.
Лучшая пехота
мира демонстрировала
своё искусство,
и всякий благоразумный
человек дважды
подумал бы,
прежде чем
соваться к ним.
Но Пикар не был
благоразумным
человеком. Он
был везучим
человеком.
Шарп, наблюдая
за французами,
скрипнул зубами.
Его красноречивому
предостережению
лягушатники
не вняли и готовились
к атаке.
И тогда с юга,
где на южной
дороге засел
пикет капитана
Смита, донёсся
выстрел. Шарп
крутнулся
назад.
Подоспел новый
враг.
ЧАСТЬ 3
- Капитан Д’Алембор!
– позвал Шарп.
