— Вы видите? — дрожащим голосом произнес Стерх. — Предчур всемилостивый, я всегда полагал, что уж они-то — выдумка, уж их-то быть не может!..
Он придвинулся к окну, снова замер, боясь шелохнуться, затем повернулся к выходу.
— Я должен…
Рифмач застонал и тоже метнулся к двери.
Успел первым. Упал на колени перед ведром, и его вырвало.
— Молодец, — донесся из полумрака голос мастера. Из комнаты тот так и не вышел, но слышно было, как встает с постели. — Молодец, Рифмач. Правильно тебя выбрали… уж не знаю, кто и выбирал.
— При чем тут «кто выбирал»?! — вскинулся Стерх. — Вы посмотрите…
— Да уж нет, это вы посмотрите наконец. Внимательно, вдумчиво. Хорошо виден единорог? В деталях? В подробностях? С такого расстояния? Через слюдяную пластинку?
Король взял свой плащ и накинул на гвоздь, вбитый над окошком.
— Просто расскажи, — попросил устало. — Хватит загадок. Что это за тварь?
— Единорог, — ответил мастер. — Настоящий единорог.
— Тогда в чем дело? Что не так?
— Сними плащ, ваше величество, — и посмотри внимательней.
— Я не буду больше играть в эти игры, — твердо сказал король. — Думаешь, то, что когда-то произошло, дает тебе власть надо мной? В другой раз… может быть. Может быть, при других обстоятельствах — да. Но сейчас есть дела поважней. Если ты способен помочь, я встану на колени и попрошу тебя о помощи. Если попытаешься помешать… Лучше не пытайся.
— Отлично, — сказал мастер. Без насмешки и без смущения, как будто этого и ждал. — Вот теперь — посмотри в окно, ваше величество.
Стерх сам потянулся к плащу, с первого раза не сумел снять, дернул снова — раздраженный, с пылающим лицом.
Принц подошел и помог ему.
Мотылек метнулся к окну.
На полпути его смяли мощные челюсти. Обрывок крылышка медленно, плавно затанцевал в ночном воздухе.
Тварь за окном облизнулась гибким фиолетовым языком. Зевнула — и принц удивленно подумал, что ну никак ведь не могут такие клыки поместиться даже в этой вот пасти.
— Ронди, — бросил, не оборачиваясь король, — подай-ка мой меч. И постарайся потише…
Тварь повернула голову, как будто услышала его.
«А ведь похожа, — подумал принц. — Такие же вытянутые челюсти, как у единорога, и изгиб шеи, и рог… Но только цвет кожи — ядовито-желтый, и сама кожа морщинистая, с какими-то то ли чешуйками, то ли бляшками, и глаза — с вертикальным зрачком, громадные, налитые кровью.
А рог скорее похож на бивень — ровный, весь в сколах, трещинах и засохших бурых пятнах. Выбить им окно легче легкого. Да и дверь, пожалуй, вышибет в два-три удара, она здесь хлипкая, рассохшаяся…»
