Пробежится Дмитрий глазами по стройке, вздохнет: эвон, как люду груд но! Терпеливы русичи.
Когда после пожарища князь в Переяславль вернулся, сколько людских слез перевидал!
Тогда он слушал народ и гневом наливался. Но вот вперед подался белый как лунь искусный мастер Лука и поведал, что поутру набежали в Переяславль ордынцы и угнали нескольких мастеровых.
Дмитрий вскочил на коня, погнался за ордынцами. Успел на ходу крикнуть скакавшему рядом тиуну:
Сума с тобой?
Тот кивнул, и великий князь дал коню повод.
Пленных настигли в пути. Их вели в цепях. Сотник, завидев русского князя, подъехал, что-то крикнул сердито. Но Дмитрий кинул ему суму, сказал хрипло:
Освободи!
Сотник суму взял, ордынцам махнул, и те принялись снимать цепи…
Еще раз, окинув стройку глазами, великий князь выбрался за город.
* * *
Вернувшись в Переяславль-Залесский, великий князь затаил зло на Новгород. Вознамерился было покарать новгородцев, даже велел воеводе Ростиславу ополчение скликать.
Со всего удельного княжества сходились мужики, вооруженные кто чем. Однако Дмитрий раздумал: не время свару затевать. Не поддержат великого князя ни Федор Ярославский, ни Константин Ростовский, а уж тем паче князь Андрей Городецкий, который еще в Муроме отсиживается. Великий князь иногда задумывается: кто брата Андрея на усобицу подбивает? Не хотел верить, что сам Андрей злобствует, и все чаще склонялся к тому, что боярин Сазон подстрекает его к неповиновению.
Дмитрий помнит этого боярина, маленького, тщедушного, с лицом хорька и козлиной бородой. Еще известно великому князю, что в ордынский набег Сазон остался в Костроме, в своей вотчине.
Позвал Дмитрий своих бояр, коим доверял, и сказал им:
Сазон князя Андрея на черные дела подбивает. Его рук дело, — не иначе, хочет городецкого князя на владимирский великий стол умостить. Поезжайте в Кострому, выспросите у Сазона, на какую измену еще он Андрея науськал.
* * *
Не принял Новгород великою князя, отказался признать его. Озлобился Дмитрий: на кого ему опору держать? Андрей к Тохте отправился, и хотя не дал ему хан ярлык, но Русь разорил. Как ему, Дмитрию, власть сохранить?
И мысль, что ни день, все назойливее в голову лезла. Ныне два хана в Орде. Тохту, слухи есть, породил хан Ногай. Из небытия создал, в ханы возвел. Ногая теперь сам Тохта опасается. А что, ежели Ногаю поклониться?
Сошлись бояре из старшей дружины в хоромах княжеских в Переяславле-Залесском. Знали, зачем званы. Надобно совет Дмитрию подать, как поступить. Великий князь на бояр с надеждой смотрит: что они скажут, как приговорят. И за всех высказывался воевода Ростислав:
